О том, как съезд кричал на министра

Во время выступления на съезде Общества русской словесности министра образования и науки Д.Ливанова зал устроил ему настоящую обструкцию. Поводом для нее послужили слова министра о том, что в нынешней школе русский язык – обязательный предмет в старших классах, а в советской школе он таковым не являлся.

Ностальгирующий по советскому прошлому зал взорвался негодованием: «Это неправда! Русский язык изучался до самого конца школы!» Сторону зала в более мягкой форме приняли и патриарх Кирилл, и президент РАО Л.Вербицкая. Кто же на самом деле прав в этом споре?

Участники съезда – люди разных возрастов. Их школьная жизнь пришлась на разные десятилетия. И в разные годы ситуация с русским языком в школах была разная. Если взять учебные планы начиная с конца 50-х, то можно увидеть, что русского языка в выпускном 10 классе нет – на месте часов стоит прочерк. В 9 классе можно было давать 2 часа на усмотрение школы. Ситуация оставалась такой же и в 70-х годах. Но уже к 80-м русский язык исчезает и в 9 классе – это видно по официальному базисному учебному плану. Почему же у многих людей в воспоминании остаются уроки русского в старшей школе?

Напомним, что в последние советские десятилетия изучение русского языка заканчивалось в 8 классе двумя экзаменами – изложением (или сочинением) и устным экзаменом по билетам. По итогам этих экзаменов выводилась отметка в свидетельство об окончании восьмилетки. В 9-10 классе ребята изучали литературу, но оценка за текущие сочинения (а их писали минимум 8 раз в год, готовясь с обязательному выпускному и обязательному вступительному сочинениям) была двойной: «за содержание» (по литературе) и «за грамотность» (по русскому языку). Отметка в аттестат бралась из свидетельства за 8 класс; было время, когда отметку выводили как среднее арифметическое из отметки за 8 класс и отметки за выпускное сочинение. То есть так или иначе уровень грамотности нужно было поддерживать (вспомните, как резали за минимальные орфографические ошибки на вступительных экзаменах в вузы), поэтому педагоги устраивали уроки русского нулевыми, или вели факультативы, или заменяли русским классные часы, или отводили под диктанты часть уроков литературы. Некоторые школы выделяли час русского языка – но это была их инициатива. Обязательными уроки русского в двух старших классах стали только после введения ЕГЭ, то есть уже в 2000-х. Тогда и появились учебники для старших классов, которые заменили собой практические «пособия для старшеклассников» (среди них особой популярностью пользовалось пособие В.Грекова, С.Крючкова, Л.Чешко).

Так что формально министр прав. И зря съезд кричал на него, уличая в незнании вопроса. В этом происшествии обнаруживается легко переходящая в агрессивность учительская усталость, когда нет сил размышлять и оценивать, а хочется немедленно найти виноватого и распять его – в надежде, что всем нам станет от этого легче. Не станет.

Однако если разобраться, то в этой реакции собравшихся сквозит не только усталость, смешанная с традиционным недоверием к министерству образования. Здесь пробиваются воспоминания о временах, когда русским языком занимались по-иному, чем сейчас. Другое преподавали, на другом делали акцент, по-другому спрашивали. Не было ЕГЭ и тестов, во главу угла ставились орфографические и пунктуационные правила – но и за речью и ее нормативностью следили жестче. Русский язык тогда, казалось, не вырывался из наших рук, не существовал в таком нерегулируемом пространстве, как бесконечное море СМИ (вспомните, сколько телеканалов тогда было в СССР), как неконтролируемый интернет с его социальными сетями. Он казался управляемым и выучиваемым – а сейчас обернулся морем, стихией, с которой, как говаривал пушкинский герой, и царям не совладать. И мы, преподаватели, конечно, чувствуем фрустрацию. И вместе с языком находимся на грани нервного срыва. Иногда ее переходя…

В завершение материала приведем отрывки из учительских комментариев в социальных сетях, где обсуждается произошедшее на съезде:

«Закончила школу в 1987. Русский как урок исчез из расписания после 8 класса. Помню «стенания с причитаниями» моей учительницы, которая по этому поводу очень переживала. Выход был найден администрацией: у нас были консультации по русскому языку, на которые мы приходили иногда к 8.45. Страдания учительницы по поводу отсутствия часов русского языка в старшей школе помнятся, как будто это было вчера».

«Вот зря человека освистали. Я заканчивала школу в 1985 году. Курс русского закончился в 8 классе. Сдавали тогда экзамен по русскому: сочинение и устно (правила). А вот в 9 и 10 классе у нас русского не было, только литература. В аттестате за 10 класс стоит оценка по русскому, но это общая оценка за 9 класс + русский за сочинение 10 класса».

«Ливанов прав (в данном случае). Я училась в 9-10 классе в 1977-78 гг. Русского языка у нас не было вообще – ни уроков, ни факультатива. Вторая оценка за сочинение выставлялась в русский язык. Но грамотнее (большинство) были точно. Это не аргумент в пользу отмены уроков русского, а просто констатация факта».

«Закончила школу в 1986. Не было русского ни в 9, ни в 10. Как все сдавали в 8 (устный и письменный), так и всё».

«Русского языка не было в старших классах в в 1981 году точно, но и грамотнее дети не были: самое страшное воспоминание, когда мне, только что пришедшей работать в школу, выдали несколько ручек с разными оттенками синего цвета... И я взяла!»

«Закончила в школу в 1970 году, сохранился дневник 9 (теперь 10) класса. Русского, действительно, не было, но после 8 (теперь 9) класса было 2 экзамена по русскому: сочинение (!) и русский устный по билетам. Хотя экзамен проходил в школе, всё было очень серьёзно. А в 9-10 классе писали сочинения и иногда учитель давал диктанты (об этом есть пометки в дневнике)». 

Сергей Волков