«Тотальное отрицание» Алексея Писемского

Писемский в свое время находился на самой вершине «литературного Олимпа»: Писарев в своей статье «Писемский, Тургенев и Гончаров» в 1861 году фактически признал его лучшим из живущих русских писателей.

Назвав трех упомянутых в заглавии статьи авторов важнейшими представителями современной литературы, критик вместе с тем у Гончарова увидел только «тщательное копирование мелких подробностей и микроскопически тонкий анализ», не отмечая при этом «ни глубокой мысли, ни искреннего чувства, ни прямодушных отношений к действительности». Поясняя, что у Писемского и Тургенева дорожит преимущественно их «отрицательным и совершенно трезвым воззрением на явления жизни», критик затем приходил к следующему выводу: «Писемский глубже Тургенева захватывает эти явления, изображает их более густыми красками и по жизненной полноте своих творений, как "черноземная сила", стоит выше Тургенева».

Годы жизни Писемского (1821-1881) практически совпадают со временем жизни Достоевского и Тургенева. В литературе он дебютировал в конце 40-х годов, а первым значительным произведением, доставившим ему известность и репутацию первоклассного писателя, стала повесть «Тюфяк» (1850). Таким образом, начало его деятельности приходится на период так называемого «мрачного семилетия» (1848-1855), когда под давлением жесткой цензуры литературная жизнь в России практически замерла. Его ранние произведения были особенно заметны на фоне общего молчания и пустоты в литературе.

Специфика таланта Писемского ярко, даже с некоторыми преувеличениями описана публицистом Александром Скабичевским, который в 1897 году опубликовал книгу о Писемском в серии ЖЗЛ. Писемский по своему происхождению принадлежит к среде захолустного мелкопоместного дворянства, в нравах которого, по словам Скабичевского, «малая образованность и культурное невежество доходили порою до полной безграмотности». Чухломской уезд Костромской губернии, где родился Писемский, биограф называет «трущобным захолустьем». В Петербург писатель переселился только в 1853 году; практически все его детство и молодость были связаны со впечатлениями провинциальной жизни, что и стало определяющим в характере творчества Писемского.

Как отмечает Скабичевский, провинциальная жизнь представилась писателю «во всей своей грубой и дикой некультурности». В результате Писемский потерял всякую охоту к идеализации русской жизни; его произведения, напротив, дышат пессимизмом и исполнены мрачного юмора. По мнению Скабичевского, в произведениях Писемского «провинциальная среда оказывается состоявшей исключительно из безобразных чудовищ и уродов, поражающих своей культурной грубостью, отсутствием самых элементарных понятий о совести и чести и разнузданным цинизмом».

В первом значительном произведении Писемского, повести «Тюфяк», описывается своего рода «прото-Обломов» Павел Бешметев. Это слабый и безвольный человек, бесцельно болтающийся в жизни и не имеющий никаких сил противостоять влиянию своих родственников, принимающих, таким образом, за него каждое важное жизненное решение. По договоренности, устроенной родственникам, он, не разобравшись, женится на девушке, которую любит, но которая, со своей стороны, испытывает к нему только ненависть и презрение. Жена не подпускает к себе Бешметева и изменяет ему; мучаясь от ревности, он начинает пить, затем выгоняет жену из дома и погружается в практически беспробудное пьянство. В конце повести Бешметев спивается и умирает от холеры. Вся эта история описана в своеобразном саркастическом ключе. Критик Павел Анненков характеризует манеру Писемского как «веселость чисто физиологического свойства, какой отличаются древние комедии римлян и средневековые фарсы».

В 50-х годах Писемский написал, не изменяя по существу своей манеры, ряд менее характерных рассказов и повестей, а также небольшой роман «Боярщина»; вершиной творчества писателя считается роман «Тысяча душ» (1858). Образ его главного героя, Калиновича, в свое время стал предметом ожесточенных споров. Калинович представляет собой сложную, неоднозначную фигуру чиновника, который сначала наделал подлостей, чтобы разбогатеть и добиться крупных должностей, но затем показал себя честным администратором «нового типа» и использовал свое положение для борьбы со взятками и злоупотреблениями подчиненных. Такое «преображение» Калиновича стало «тонким местом» романа, композиция которого в результате выглядит недостаточно хорошо проработанной. Это, впрочем, не мешало современникам видеть его достоинства. В частности, Писарев считал, что «по обилию и разнообразию явлений, схваченных в этом романе, он стоит положительно выше всех произведений новейшей литературы».

Со следующим романом «Взбаламученное море» (1863) наступает перелом в литературной деятельности Писемского. Это произведение стало одним из наиболее известных «антинигилистических романов», направленных против молодого поколения демократов-«шестидесятников». В результате если прежде Писемский воспринимался в целом как прогрессивный писатель, изображающий мрачные стороны российской действительности, то после «Взбаламученного моря» немедленно попал в лагерь ретроградов и обскурантов. «Взбаламученное море», действительно, дает нам мерзкую картину, как будто нарисованную сплошной грязью, герои романа — подлецы и мошенники . Однако и после этой книги мнения о Писемском все-таки разделялись. В частности, Скабичевский в биографии писателя указывает, что во «Взбаламученном море» Писемский на самом деле следовал своей старой пессимистической тенденции, которая просто приняла законченную форму «тотального отрицания».

После «Взбаламученного моря», воспринятого во многом как лживая и злая карикатура на молодое поколение, литературная репутация Писемского была сильно подпорчена. Его позднее творчество считается чем далее, тем более слабым (эта точка зрения развита, в частности, в биографии Скабичевского). Однако именно в этот период он написал большинство своих крупных романов, некоторые из них представляют не меньший интерес, чем ранние произведения.

Основная тенденция в поздних текстах Писемского – переход от «тотального отрицания» к поискам идеала, или, по крайней мере, каких-то светлых явлений в русской жизни. В частности, следующим после «Взбаламученного моря» стал огромный роман с автобиографическими элементами «Люди сороковых годов». В этом произведении вынесенное в название поколение, к которому принадлежал и сам Писемский, фактически противопоставляется описанным во «Взбаламученном море» нигилистам-«шестидесятникам».

В воспоминаниях Анненкова мы находим любопытную характеристику личности Писемского. По его словам, «Писемский был нервным человеком в высшей степени и состоял под деспотическим управлением воображения и фантазии, которые могли играть им по своему произволу». Анненков характеризует Писемского как своего рода умного образованного мужика, обо всем сохранившем собственное, самостоятельно выработанное мнение: «Порывшись немного в наиболее резких мнениях и идеях Писемского, всегда открываешь зерна и крохи какой-то давней полуисчезнувшей культуры, сбереженной еще кое-где в отрывках простым нашим народом... От них несло особенным ароматическим запахом развороченной лесной чащи, поднятого на соху чернозема, всем тем, что французы называют "parfum de terre" (запахом земли). При виде Писемского, при разговорах с ним невольно возникала мысль, что перед нами стоит исторический великорусский мужик, прошедший через университет, усвоивший себе общечеловеческую цивилизацию и сохранивший многое, что отличало его до этого посвящения в европейскую науку».