«Злодеи, что они делают!»: отчаяние Всеволода Гаршина

Творческое наследие Всеволода Гаршина невелико — основу его составляют около двух десятков рассказов и сказок; вместе с тем, Гаршин был в свое время известным писателем, и Тургенев даже рассматривал его как своего «литературного наследника».

Одно из способствовавших этому его свойств — тщательная отделка, «закругленность» рассказов, практически каждый из которых можно назвать ярким и запоминающимся. Кроме того, популярности Гаршина способствовали его личные качества: он был одним из нравственных авторитетов для своего поколения. Писателя отличала искренняя, впечатлительная натура, способность глубоко и остро переживать, казалось бы, обыкновенные, повседневные жизненные явления, которые в его текстах раскрываются в результате как бы в новом и необычном значении.

В этом отношении характерны рассказы на военную тематику, составляющие основную группу в творчестве Гаршина. Вот, например, начало рассказа «Трус»: «Война решительно не дает мне покоя. <...> Каждый лишний день уносит сотни людей. Нервы, что ли, у меня так устроены, только военные телеграммы с обозначением числа убитых и раненых производят на меня действие гораздо более сильное, чем на окружающих. Другой спокойно читает: "Потери наши незначительны, ранены такие-то офицеры, нижних чинов убито 50, ранено 100", и еще радуется, что мало, а у меня при чтении такого известия тотчас появляется перед глазами целая кровавая картина. Пятьдесят мертвых, сто изувеченных - это незначительная вещь! Отчего же мы так возмущаемся, когда газеты приносят известие о каком-нибудь убийстве, когда жертвами являются несколько человек?»

В рассказах Гаршина чувствуется ужас перед бессмысленностью войны, которая превращается в какую-то страшную машину, крушащую и перемалывающую человеческие судьбы. Между тем, писатель сам из чувства долга участвовал в качестве простого солдата в русско-турецкой войне 1877-78 годов, считая, что «не может прятаться за стенами института, когда сверстники лбы и груди подставляют под пули». Он участвовал в бою на Аясларских высотах в августе 1877 года (описанном им в очерке «Аясларское дело»), был там ранен и после этого вернулся в Петербург. Впоследствии Гаршин в письмах так вспоминал об этом эпизоде: «11 авг. 77 г. - быть может, единственный день, когда я вполне сознавал себя честным и порядочным человеком. Вчера вечером я рассказывал двум знакомым об этом дне, и когда они ушли, чуть не расплакался. Убитые товарищи и теперь передо мною как живые, особенно Федоров, на моих руках истекший кровью. Ах злодеи, злодеи, что они делают».

Военные впечатления Гаршина легли в основу нескольких крупных его рассказов, доставивших ему литературную известность, в которых, в частности, впервые появляется образ «барина-солдата» («Четыре дня», «Трус», «Денщик и офицер», «Из воспоминаний рядового Иванова» и др.). Его тексты отличает пристальное внимание к быту и переживаниям простых солдат и к их взаимоотношениям с офицерами.

После возвращения с войны Гаршину с трудом удается устроить мирную жизнь. Он начинает заниматься литературой, но пишет мало, в основном «бытовые» рассказы. Особенное место в его творчестве занимают сказки, которые пользуются широкой известностью и до сих пор, в частности «Лягушка-путешественница» и «Сказка о жабе и розе». В них отражается некоторая детскость и наивность, свойственная вообще натуре Гаршина и сказывающаяся и в прочих его текстах. Некоторые из его рассказов занимают как бы промежуточное положение между сказкой и серьезной литературой, как, например, «Красный цветок» - рассказ о сумасшедшем, который видит воплощение мирового зла в маках на больничном дворе.

Кроме того, несколько слов стоит сказать отдельно о деятельности Гаршина в качестве художественного критика — он написал целый ряд отчетов о выставках. Суть его взгляда выражена в рассказе «Художники», где противопоставляются Дедов, который рисует пейзажи и занимается «искусством для искусства», и Рябинин, пытающийся выразить в своих картинах страдания народа. Симпатии Гаршина полностью на стороне последнего. В отчетах о выставках он также судит о картинах в первую очередь исходя из их содержания, отказывая в какой-либо художественной ценности, например, пейзажам Айвазовского. Характерен презрительный отзыв Гаршина об этом художнике: «Наш маститый корифей г. Айвазовский выставил шесть (почему бы не шестьдесят?) картин, если можно назвать этим именем продукты творчества уважаемого профессора. Все та же прозрачная водица, те же туманы над нею, и все такое розовенькое, голубенькое, красивенькое...».

После войны обостренная впечатлительность Гаршина постепенно перерастает в душевную болезнь, которая мешает ему работать и писать. Печальную роль при этом сыграла неудачная попытка Гаршина вступиться за осужденного перед графом Лорис-Меликовым, после которой состояние писателя значительно усугубилось. По воспоминанию Глеба Успенского, Гаршин «ночью, в три часа, для храбрости выпил вина, почти ворвался к одному высокопоставленному лицу в Петербурге, добился, что лицо это разбудили, и стал умолять его на коленях, в слезах, от глубины души, с воплями раздиравшегося на части сердца о снисхождении к какому-то лицу, подлежавшему строгому наказанию. Говорят, что высокое лицо сказало ему несколько успокоительных слов, и он ушел. Но он не спал всю ночь, быть может весь предшествовавший день; он охрип от напряженной мольбы, от крика о милосердии, и, зная сам, что, по тысяче причин, просьба его дело невыполнимое - стал уже хворать, болеть, пил стаканами рижский бальзам, плакал, потом скрылся из Петербурга, оказался где-то в чьем-то имении, в Тульской губернии, верхом на лошади, в одном сюртуке, потом пешком, по грязи доплелся до Ясной Поляны, потом еще куда-то ушел, словом поступал "как сумасшедший", пока не дошел до состояния, в котором больного кладут в больницу».

После этого случая Гаршин был не в состоянии писать и, восстанавливаясь, длительное время прожил в деревне у дяди. Постепенно он возвращается к литературной деятельности, периодически печатаясь, и поступает на службу на железной дороге; однако его состояние периодически вновь ухудшается. В 1888 году после ссоры его матери и жены, оставившей у писателя тяжелое впечатление, Гаршин кончает жизнь самоубийством, бросившись с лестницы.