3287568236582836582635862359.jpg

Одно дело, когда бунтующий герой не хочет жить, как все. Бунт – это понятно и даже весело. В нем есть энергия, и ветер перемен, и скорость, и музыка разрушения.

Совсем другая история – когда герой жить, как все, не может. Просто физически не может. Его интеллект никогда не разовьется до уровня, положенного по возрасту, его почерк навсегда останется запутанным и непонятным, его речь сложно будет разобрать – да и кому захочется!

Но ведь он не живет где-то далеко, в параллельной вселенной. Он здесь, он рядом, и для него можно сделать что-то простое, но хорошее. Покормить. Поддержать. Выслушать. Не дать в обиду дуракам. Просто принять таким, какой он есть.

Но, если литература бунта пробуждает и приводит в движение, как любая производная от слова «воля», то ее обратная, полностью противоположная сторона, назовем ее литературой смирения – что делает она? Не смешна ли она, с ее внутренним драматизмом, глупой любовью к маленькому человеку, неумением за себя постоять? Не скучна ли она?

И вот ведь какая штука. Как ни крути, но в нашем сознании любая борьба – это борьба добра со злом, масштабная или бытовая, не важно.

Человек бунтующий – это не совсем добро, это какое-то полудобро. И, следовательно, бороться ему приходится с полузлом. А человек смиренный – это добро безо всяких «полу». И именно ему выпадает указать на зло, проявить его, обезоружить одним своим существованием. Даже если он к этому не стремится.

Может ли ребенок остановить войну? Может ли умственно отсталый стать центром своей семьи, ее смыслом и силой? Может ли самый слабый ученик получить первый приз в школьном конкурсе?

Мы начали с того, что все они физически не могут быть как все. Оказывается, при этом для них открываются совершенно другие возможности – как невидимый портал, закрытый для всех остальных. Об этом новые нужные книги.

Энн Файн. Как курица лапой. Самокат, 2017.

1021392515.jpgБогатый школьный опыт Честера Говарда говорит: все без исключения лицемерят, ни к кому нельзя поворачиваться спиной, тебя не считают за человека. И все такое в том же духе.

Но «Школа поместья Уолботл (смешанная)» сразу сбивает его с толку своей «полнейшей, беспросветнейшей хорошестью». Поначалу Честеру даже кажется, что в школе объявлен исторический день Викторианской эпохи, когда девочки наряжаются в переднички и сидят сложив ручки, а учителя делают вид, что все это происходит сто лет назад.

Такого бывалого парня это безумно раздражает, и все вокруг кажется смешным. Да еще и сосед по парте, мягко говоря, странный. Очень странный. И жалкий. Там, где Честер учился раньше, такого жалкого сразу поставили бы в самый конец школьной пищевой цепочки. Но здесь все иначе, и сам Честер неожиданно замечает, что старается помочь своему соседу Джо почувствовать себя не неудачником с кошмарным почерком, а человеком, который умеет что-то, чего не умеют остальные, и которого можно уважать.

Теперь все мысли Честера заняты помощью Джо – ведь целью является участие в ежегодном конкурсе и победа в номинации «Лучшая модель».

За всеми этими заботами Честер совершенно забывает о себе и своих переживаниях по поводу новой школы. А ведь и для него найдется подходящая номинация…

Книга подкупает своей достоверностью – прежде всего, в том, насколько быстро и незаметно для себя подросток готов сбросить маску и повернуться к миру. Если, конечно, его к этому не побуждать.

Цитата:

– Слушай, – говорю, – или ты берешь себя в руки, или я тебя убью. Что выбираешь?

– Я стараюсь, – ответил он. – Правда стараюсь. Просто не получается.

– Ты же не дурак. Будь ты дурак, я б тебя оставил в покое.

– Извини. Извини.

Мне почудилось, что он с рождения только и делает, что извиняется.

Юлия Яковлева. Жуки не плачут. Ленинградские сказки. Самокат, 2017.

cov5454544323er.jpg«Жуки не плачут» – третья из пяти книг цикла «Ленинградские сказки». Как и в предыдущих – «Детях ворона» и «Краденом городе» – реальность заманивает нас в самую сердцевину сюжета, откуда выход только один – через сказку, через необыкновенные превращения и жутковатые подробности.

Первая книга, «Дети ворона», рассказывает о довоенном детстве главных героев – Тани, Шурки и Бобки, о том, как ворон сначала отнял у них отца, а потом и маму. Вторая, «Краденый город», описывает их жизнь в блокадном Ленинграде. Третья переносит их в эвакуацию: Таню – в Среднюю Азию, а Шурку с Бобкой в русскую деревню, где их приютила молодая женщина Луша, которая ждет своего мужа Валю с фронта и нянчит новорожденного сына, названного Валей в честь отца.

Каждому приходится привыкать к новой жизни, людям, отношениям. И вроде все идет своим чередом, но в какой-то момент начинается гоголевская фантасмагория. Или наоборот, она как раз была раньше, когда румяный чиновник из центра рассказывал со сцены, как хорошо живется детям Ленинграда? Или когда квартирная хозяйка выгоняет Таню на улицу, потому что знаться с ней опасно? Или когда одноклассник дразнит Шурку: «А ты людей ел?», думая, как здорово он сейчас пошутил и не подозревая, насколько на самом деле страшны его слова. Когда изо всех щелей прежде понятной и светлой жизни десятками, сотнями поползли плохие люди?

Этот мир становится настолько безумен и нехорош, что спасти его сможет только волшебство. Оно разрушает, пугает, зловеще ухмыляется – но все же спасает, и в конце книги все трое вновь оказываются в родном Ленинграде, и он снова совершенно неузнаваем, не похож ни на предвоенное, ни на блокадное свое отражение.

Такие книги необходимы нам именно для того, чтобы мы смогли разобраться в своих отражениях – где настоящие мы, а где – пена дней, пыль, труха, чепуха.

Цитата:

Бог надоумил старика выкладывать свежеиспеченные лепешки. С того дня в разоренный войной дом пошло богатство. Дети тощие. Дети озлобленные. Дети больные. Дети вшивые. Дети, ночевавшие под кустами. Отставшие от поездов. Эвакуированные. Сбежавшие из детдома. Потерявшиеся. Такие маленькие, что не знали, как их фамилия. Такие большие, что буркали «на фронте папка» или «умерла мамка», только чтобы не заплакать. Отучившиеся плакать.

Анна Вербовская. Ангел по имени Толик. Аквилегия-М, 2017.

765432134567.jpgНикто и никогда не узнает заранее, в каком обличии придет к нему Главный Ангел Его Жизни. Может быть, это будет любимая бабушка, а может, мимолетно встреченный стрелочник или сияющий мудростью старик, с которым разговоришься – вдруг и память о котором останется – навсегда. А может быть, это будет твой умственно отсталый двоюродный брат с наивными голубыми глазами и пагубной привычкой посылать всех в мусор?

Для героев этой книги умственно отсталый Толик – не обуза, не позор семьи, не тяжкая повинность, не подвиг смирения. Они любят своего Толика, любят по-настоящему, безо всяких «но». Он – часть семьи. Отними его у семьи, и засквозит такой пустотой, что не передать.

В противовес этой любви здесь хорошо передано настроение 60-80 годов, когда люди с умственной осталостью, сумасшедшие, странные, юродивые, блаженные действительно присутствовали в нашей жизни – жили на соседней улице дачного поселка, например. Ими пугали детей, их боялись до дрожи, до ночных кошмаров. Они жили рядом, и никто не знал, как к ним относиться. В общем-то, никому и не хотелось настолько приближаться к их жизни, чтобы понять их язык, их быт, их боль.

Книга Анны Вербовской удивительна тем, что где-то к середине ты ловишь себя на том, что понимаешь Толика, а если в его лексиконе вдруг появляется новое слово, ты пытаешься его понять. Разбираешь его речь, ловишь его настроение, волнуешься за него. И постоянно думаешь о том, что с ним будет дальше. Сейчас у него есть любящая заботливая семья, сильная и мощная в своей доброте бабушка. А что будет потом? И даже думаешь: «Вот бы он не дожил до того времени, когда останется без поддержки старших, один на один с миром, который не захочет его понять!»

В конце книги будут слезы. Но именно в этот момент появится и небудничная, воскресная радость. И больше я ничего не хочу говорить.

Цитата:

– А они правда не заразные? Ну, сумасшедшие эти…

– Что ты мелешь? Дурочка!

–А наш Толик сумасшедший?

– Да что ты заладила! Сумасшедший, сумасшедший… Какой он тебе сумасшедший?! Наш Толик – чистый ангел!

– Анил, – согласно кивает Толик. – Анил, иди пать, баба, сябака, осем-пять.

– Как же, ангел! Ангел на облаке сидит и с крыльями, а у Толика пузо…

– Иди па-а-ать, сябака. Ака, осем-пять.

Только потом, много лет спустя, я поняла, что хотела сказать бабушка.

Наталья Вишнякова


Prev Next

3 октября - 26 декабря Занятия Школы гуманитария ПСТГУ для старшеклассников

Свято-Тихоновский университет приглашает всех интересующихся старшеклассников в Школу гуманитария, где мы говорим о главных текстах европейской культуры. Тема первого семестра:...

12 октября – 7 декабря 2024 г. – Курс "Мир в зеркале культуры. Афины…

Онлайн курс от создателя отделения теории истории мировой культуры в гимназии 1514 (Москва), д.ф.н. В.В.Глебкина. Как думали и видели мир люди...

20 ноября 2024 — Всероссийская интеллектуальная командная игра для старшеклассников «Литературная планета» (Санкт-Петербург)

Старшеклассники приглашаются принять участие в командной интеллектуальной игре «Литературная планета». Соревнование пройдёт в три тура — один очно-заочный и два...

6 ноября 2024 — Старт курсов повышения квалификации «Театральная педагогика как способ активизации…

Московский городской педагогический университет (МГПУ) открывает курсы повышения квалификации «Театральная педагогика как способ активизации творческого потенциала школьников». Приглашаются к участию школьные...

27–31 октября 2024 г. — Семинар «Москва Булгакова: страницы творчества и места писателя»…

Учителя словесности, репетиторы и все, кому интересно творчество М. А. Булгакова приглашаются на семинар «Москва Булгакова: страницы творчества и места...

26–29 октября 2024 — Семинар для учителей словесности и тренинг для театральных педагогов…

26–29 октября 2024 года в Москве Большой детский фестиваль (БДФ) совместно со школой “Золотое сечение” проведут серию занятий для учителей-словесников...

20 октября 2024 — Дискуссия «Как преподавать литературу в школе сегодня?» и презентация…

20 октября 2024 года в Санкт-Петербурге состоится дискуссия «Как преподавать литературу в школе сегодня?» с презентацией книги Антона Ткаченко «Уроки...

11–13 октября 2024 г. — Семинар для учителей словесности и тренинг для театральных…

11–13 октября 2024 года в Санкт-Петербурге Большой детский фестиваль (БДФ) проведёт серию занятий для учителей-словесников и театральных педагогов.

При поддержке:

При поддержке фонда ДАР

Устав

Предлагаем прочитать Устав Ассоциации "Гильдия словесников".

Скачать Устав в PDF

Обратная связь