Сильные духом и другие. Выпуск №50

После глубокого изучения XIX века мир уже никогда не будет прежним. Жизнь превратится в страсть, борьбу и поиск героя. А герой не будет иметь права нас разочаровать. Суровый, безоговорочный, глыбный реализм встанет на нашем пути. И не даст нам выбора – « налево пойдешь, направо пойдешь». Отныне путь будет только один – прямо. И мы помним, куда он вел в былинах.

Куда ни кинь, весь школьный курс литературы упирается в благословенный XIX век. И прекрасно, что упирается. И ужасно.

К XIX веку нельзя относиться иначе, как серьезно. Какие уж тут улыбки и разговорчики в строю, если, какую книгу не листни, везде война, дуэль, драма, гибельный восторг, а также нищета, чахотка и пороки общества.

Улыбнешься было на Гоголе, заискришься на Пушкине, хохотнешь на Островском – но стоп! – глаз привычно косит в сторону Толстого и Достоевского – не заметили ли?

А ведь это время когда-то было настоящим. И писатели были не бородатыми старцами, как в учебнике, а молодыми и временами безответственными красавцами. И герои их были живыми, их можно было встреить на каждом углу, их силуэты просматривались в каждом окне; они ели, ревновали, злились на жен, волновались из-за пустяков, думали о размере гонорара. И это никак не принижало их огромного, драматичного века.

И пусть литература перестанет, наконец, воспитывать сильных духом людей, готовых жертвовать своей жизнь ради… (вставьте сами слово, которое пришло в голову) …допустим, ради идеалов. Пусть она воспитывает осторожных, внимательных, умных. Которые не станут разбрасываться своей жизнью. В конце концов, для нее все они – читатели. А читателей в мире в последнее время стало очевидно меньше. И даже «Гарри Поттер» уже не спасает ситуацию.

Юлия Яковлева. Азбука любви. Самокат, 2018.

Оказывается, и Татьяна Ларина, и Отелло, и Анна Каренина – все они любили. Как ты. Как вы. Бледнели, потели, зеленели, цепенели. Бесились, рыдали, совершали дикие поступки. Таяли, мечтали, рисовали на запотевшем окне заветный вензель. Сходили с ума.

Им казалось, что их любовь огромна. Но потом…

Но потом, под воздействием мощного увеличительного стекла, с которым мы обычно копаемся в классике, выяснилось, что это вовсе не любовь была. А что? Морок, затмение, чары? Болезнь? Химия?

Чтобы разобраться, нужно четко представить себе, кем были и как жили эти герои. Часто в воображении рядового читателя (или его учительницы литературы) возникает образ, космически далекий от реального.

Мы знаем об Отелло, что он был мавром. Ну и все. Происхождение объясняет все: и темперамент, и ревность к такой непохожей на него жене.

И тут – щёлк! – не так все было! Не так! Отелло – заслуженный ветеран, проведший большую часть жизни в военных походах. Сидел в окопах, прорывался, убивал.

Возвращался, лечился – и снова туда, туда, где все понятно и более-менее просто. Где нет крашеных блондинок, попсовых песенок, интрижек и салонной суеты. Там, в окопах, ты живешь полной и, главное, своей жизнью. Но там тебя не назовут героем и от твоих армейских баек не станут смотреть на тебя широко раскрытыми глазищами с поволокой.

Хочешь быть героем – терпи все остальное. Такое приданое дают за твоей нежной и неземной невестой.

А дальше все логично.

Или возьмем, к примеру, Ромео…

К слову, в конце книги нам все-таки покажут истинную любовь. И величайших влюбленных всех времен. Поначалу нам будет трудно это принять. Но потом по сравнению с этим все остальные «прочитанные» образы влюбленных будут вызывать стойкое отвращение. Или сомнение – как уж получится.

Чему нас учит, как скажет та самая учительница литературы, эта книга? Эта неожиданная, но замечательная во всех отношениях книга?

Тому, что нужно просто читать. И любить. Просто. Без увеличительного стекла.

И быть великодушным ко всем влюбленным.

Цитата:

Весь обед он мрачно молчал. Татьяна бледнела, краснела, снова бледнела. Ни один из них так и не притронулся к брусничному морсу.

Но к Онегину все уже привыкли: столичная, мол, штучка, задается. А вот Татьяну донимали без конца: «Таня, что с тобой?.. Ты хорошо себя чувствуешь?»

Когда все встали из-за стола, Онегин нашел Татьяну в саду и сказал: «Надо поговорить».

Януш Корчак. Правила жизни. Самокат, 2018.

Учитель Корчак был ребенком. Несмотря на это, его книгу не рекомендовано читать детям до шестнадцати. Хотя, по сути, «Правила жизни» не являются только наблюдением. Прежде всего, это руководство к действию, наблюдению и размышлению. Вот такое противоречие.

Что же такого может прочитать у Корчака ребенок «шестнадцать минус»? Что самое худшее «как дома, так и в школе» – это несправедливость? Что если тебя дразнит взрослый – это с его стороны, прямо скажем, не очень? Что стихи учатся легче, если представить, что это самолеты? Что ребенку не надо стесняться играть? Или что «самое худшее, что можно увидеть, – это когда пьяница бьет беззащитного ребенка»?

Когда мне было лет 11-12-13, моей любимой книгой была «Педагогическая поэма». Она давала мне мир, в котором преодоление трудностей всегда вело к благу, в котором было место как подвигу, так и ошибке, и который создавался прямо у меня на глазах – из ничего, из руин, из грязи. «Педагогическая поэма» Макаренко была моим «Гарри Поттером», моим «Властелином колец» и «Алисой в стране чудес».

Интересно, с каким возрастным ограничением на обложке вышла бы эта книга сейчас?

Но дело не в этом. Ребенку, в общем, не обязательно читать педагогические размышления Корчака. А вот взрослому важно в очередной раз почувствовать себя именно взрослым – уверенным в своем и детском будущем, твердо укорененным в земную твердь со всеми ее богатствами, имеющим собственную идею жизни и не предающим ее. Собственно, это есть краткое содержание биографии самого Корчака – человека, который доказал, что любовь к детям не имеет границ. Даже если речь идет о границах жизни и смерти.

Цитата:

Дома думают обо всех и занимаются разными делами, комнаты и обстановка дома – для всех; школа думает только об ученике, каждый зал, каждая парта, каждый уголок – именно для ученика. Все свое время в школе учитель отдает ученику. Здесь не слышишь неприятного: «У меня нет времени. Не знаю. Оставь меня в покое. Не морочь мне голову. Мал еще».

Даниэле Аристарко. Я говорю «нет». История борьбы с несправедливостью. Пешком в историю, 2018.

История борьбы – это история конкретного человека. Одного, который не побоялся сказать «нет», когда все вокруг попугайски кричат: «Да-да! Да-да-да!» И так это бодро у них получается, что любое «нет» они просто разорвут на части. Потому что они – общество. И тот, кто говорит «нет» тому, что принято в обществе, автоматически становится врагом.

Это так просто работает. И так страшно выглядит.

И потому тот, кто решается на борьбу, никогда не знает, чем закончится для него его «нет». Даже понимает, что ничем хорошим. Но просто не может иначе. Потому что уровень несправедливости к моменту его рождения достигает такой критической высоты, что грозит захлестнуть своим живодерским потоком всё и вся на своем пути.

Общество тонет, но приветствует поток.

В мире есть масса вещей, которым нужно вовремя сказать жесткое «нет». Рабство. Невежество. Лицемерие. Насилие. Безнаказанность. Брак по принуждению. Уничтожение природы. Ложь. Мафия. Страх. Отчаяние и даже смерть.

Этот список стол же ужасен, сколь прекрасен список тех, кто осмелился бороться с этими явлениями. Некоторые из этих людей отдали жизнь за свои убеждения. Некоторым удалось победить. Но всех их человечество ценит и помнит. Махатма Ганди. Стивен Хокинг. Нельсон Мандела. Альбер Эйнштейн. Чарльз Дарвин. Авраам Линкольн. Назым Хикмет, эпиграф из стихотворения которого открывает эту книгу: «Не живи на земле \ Квартирантом. \ Не будь как дачник \ На даче. \ Живи в этом мире, \ будто он – твой родной дом, \ и верь в зерно, море и землю, \ но сильнее всего верь в человека».

Цитата:

Жестокий захватчик собирался завладеть его телом. Какое-то время он будет держать Стивена в заложниках, а потом убьет его. Возможно, в этих обстоятельствах Стивену следовало поступить как советовали древние монахи – смириться. Принять болезнь как данность – ведь лечения от нее не существовало.

Но неужели нельзя продолжать надеяться? Может быть, он еще может что-то сделать? Или изобрести?

Когда человек ставит перед собой цель, время становится его союзником. Появляются новые силы. Воля включается и подчиняет себе все».