Полегче! Выпуск №82

Если бы Петр Первый жил в наше время и ему пришло бы в голову основать Кунсткамеру, он собирал бы книги для подростков – в хорошем смысле этого слова. Как диковины. Как свод проблем общества в их предельном заострении.

Подросток-читатель должен чувствовать себя Пандорой, глупо оцепеневшей при виде выползающих из красивенького ларчика ужасов.

Неужели мы так погрязли в проблемах? Неужели мы так погрязли в проблемах, что подросткам уже в их полунежном возрасте нужно задумываться сразу о множестве вещей? Неужели мы так погрязли в проблемах, что подросткам уже в их полунежном возрасте нужно задумываться сразу о множестве вещей, которые разрушают этот мир – чтобы в будущем исправить их? Предупрежден – значит вооружен? И мы заранее готовим армию, которая однажды придет и спасет, ибо подготовлена к встрече со злом?

Собственно, вещей, которые разрушают этот мир, не так много: несправедливость, жестокость, манипулирование. А также старые добрые жадность и зависть.

И нелюбовь. В мире огромное число людей, которые сознательно вычеркивают любовь из списка своих приоритетов. Любить не очень выгодно и страшно неудобно. Ведущие тренингов хором убеждают нас полюбить себя – этого достаточно для комфортной жизни. Не полюбишь себя – и ты как бы лох. Ибо придется любить других, а это очередной напряг.

Не слушайте дураков, дети. Любите, дышите, напрягайтесь. Вмешивайтесь, влезайте, переспрашивайте. Будьте легче!

Лето же!

…И я хочу жить не тужить
И не жить ту жизнь, которая уходит на то, чтоб заработать
на жизнь, которая уходит на то, чтоб заработать
на жизнь, которая уходит на то, чтоб заработать
на жизнь, которая уходит на то, чтоб заработать на…

Светлана Потапова. Ремонт. КомпасГид, 2019.

В книге две небольшие повести: «Ремонт» и «Инопланетянка».

Бывает, что дети стесняются своих родителей. Потому что они некрасивые. Потому что ни бедные. Потому что глупые. Потому что живут не так, как хотелось бы их ребенку. И даже потому, что дали и несовременное и неяркое имя. Например, Людмила – фу! фу!

Пятнадцатилетняя Людмила привычно, но уже совсем необратимо ссорится с матерью, и неожиданно узнает, что бабушка оставила ей в наследство квартиру. Решение созревает в одно мгновение: съехать! Сбежать от этой жизни, от матери, от всего! Начать все с чистого – очень чистого – листа.

Только в квартире нужно сделать ремонт. Помочь Людмиле берутся ее друзья – Чебурашка и Пашка. Им тоже есть, от чего бежать. И их жизнь тоже требует ремонта.

Простая история, рассказанная спокойным голосом, без надрывов и излишнего трагизма. В конце концов, почти всегда то, что сломано, можно отремонтировать – и жить, теперь уже по-настоящему.

«Инопланетянка» – история, рассказанная более жестко. Родители записывают Лену в модельную студию, и там она знакомится с Лерой. Дружбы между ними быть не может, но так случается, что Лене приходится стать причастной к судьбе благополучной, уверенной в себе, яркой Леры – и эта причастность заставляет ее узнать, к каким последствиям может привести помешательство на стройности и желании соответствовать чужим представлениям о красоте.

Светлана Потапова умеет рассказать о многом в маленьком по объему повествовании, не накручивая, не усложняя, сказать о важном. Ее позиция, скорее, наставническая: предупредить, поддержать, позволить читателю самому докопаться до правды.

Цитата:

– Почему тебя не отдали в детдом?

– Отец вернулся.

Теперь ясно, почему Пашка предпочитает жить у меня.

– Что ты будешь делать, когда она вернется?

– Уйду. Можно перевестись в колледж в другом городе. С общагой.

Я попыталась представить, как может жить та женщина, не смогла и все-таки сказала:

– У каждого есть причина, почему он такой.

– В точечку! – ответил Пашка. – И эта причина – его мать и отец.

Николай Пономарев. Точка бифуркации. КомпасГид, 2019.

Есть такая точка в развитии любой истории, любого сюжета и ситуации, когда человеку дается последний шанс что-то изменить. Если затянуть и проскочить эту точку – все, стоп, уже ничто и никогда не изменится, хоть убейся, хоть обплачься, хоть разорви эту жизнь в клочья – точка пройдена, извините, возврат не осуществляется.

У Тимофея благополучная семья, классные друзья, спортивно-бальные танцы, школа, хорошая квартира. Именно из-за того, что он переезжает в новую квартиру, ему теперь приходится ездить в школу на автобусе.

Если выходить в одно и то же время, со временем начнешь узнавать своих попутчиков. Особенно, если у одного из них красивые карие глаза и загадочный вид. Так Тимофей знакомится с Мариной. И открывает для себя, что есть люди, которые живут совсем не так, как он. То есть он и раньше это подозревал, но не до такой же степени! И только не она!

Когда любишь, объясняешь себе этот мир. Заново услышишь, как шумит ветер в траве, как скрипят старые качели, как ломает и изнуряет тебя мелодия танго – ломает, чтобы воскресить. Начинаешь замечать скрытое, открывать привычное, восхищаться всем на свете – словом, мир для тебя нов, он переполнен невиданными красками и неслыханными звуками.

Когда любишь, пытаешься объяснить этот мир тому, кого любишь. И, если твоя любовь взаимна, тебя поймут. Но что делать, если объяснение мира окажется невозможным? Хватит ли у тебя сил, чтобы удержать свою любовь?

Книга о первой, невыдуманной и вечной любви, ни на секунду не позволяющая сомневаться в достоверности происходящего.

Цитата:

Она вздохнула. Я не знал, чем ей помочь, а жалеть опасно, предупреждала же.

– Я знаю, что у тебя есть голос, я вижу по губам, когда ты говоришь, и понимаю большую часть того, что ты говоришь. Но не знаю, какой он. В книгах голос бывает разный. Но я не знаю, какой у меня голос. Ты знаешь обо мне больше, чем я сама. Понимаешь?

– Понимаю, – ответил я и предложил: – Побежали?

– Побежали? – не сразу поняла Марина.

– Бежим, – еще раз повторил я и пояснил: – Когда бежишь, ни о чем грустном думать невозможно.

– А куда?

Я жестом показал – вперед – и побежал.

Ребека Уна. Отключай. Самокат, 2019.

Когда мир изменился, и люди превратились в лица на экранах, тебе не нужно усложнять свою жизнь. Стыдно быть несовершенным. Твое настроение всегда приподнято, ты настроен на обучение и созидание, температура твоего тела всегда одинакова. 36,1 – уже перебор, и это значит, что ты не адаптируешься к новым условиям жизни и тебе нет места в этом мире. Вся твоя жизнь проходит в транслайфе. Здесь ты путешествуешь, покупаешь, общаешься. С тех пор, как к слову «жизнь» присоединилась приставка «транс», мир определенно стал чище и тише. Ведь раньше люди буквально задыхались от собственной страсти к потреблению. Квартиры погибали под гнетом шкафов и шкафчиков, полок и полочек. «Люди меняли одежду, как ненормальные, теперь все это можно делать в системе, не загрязняя окружающую среду. Для этого мы изменили свои потребности. Дети засыпали по ночам, обнимая какую-нибудь старую игрушку, полную пылевых клещей, или – вообще подумать страшно – живого человека».

Книги – обычные бумажные книги – разрешено держать в квартире только некоторым. Такое разрешение стоит денег. И еще, соседствуя с книжными шкафами, вы обязаны чаще показываться врачу, мерить температуру (не повысилась ли она) и пить больше добавок.

Собственно, когда мы говорим: «Это же XXI век!» и противопоставляем его темному прошлому, мы не только мечтательно смотрим в технически совершенное будущее, но и отсекаем от него все технически несовершенное. И вот прошлое осталось в прошлом, а мир зажил согласно нашим мечтам.

Что мы увидим? Нет запретов, но есть рекомендации. Родителей рекомендовано называть биодонорами. Чтобы поговорить с человеком, нужно воспользоваться блокнотом. Провинившимся – тем, кто не прочитал или проигнорировал рекомендации – вшивают микросхему или заменяют память.

Мир стал чище, тише, безопаснее. И страшнее. Кто же его спасет? Кто вернет человеку право на ошибку и право быть обычным, несовершенным? Кто убедит, что поцелуй – это не тысячи бактерий, а выражение любви? Кто легализует само понятие любви?

Может быть, дети? Ведь они еще не утратили способности различать детали, и окружающие еще не превратились для них в лица. Или Грита, героиня этой книги, которая испытывает непреодолимое влечение к «старью», любит истории про Винни-Пуха и, несмотря на предостережения окружающих, хочет встречаться с людьми не в системе, а в реальности?

Подростковая антиутопия, полная надежды на счастливое будущее. Или – на настоящее?

А ведь все началось с поцелуев…

Цитата:

– Ты что-то сказала, детка?

Что будет, то будет.

– Люди когда-нибудь целовались? Я имею в виду, напрямую.

Ох, как неточно сформулировала. Сама знаю, что люди целовались напрямую, в школе на истории гигиены рассказывали. Я хотела спросить, делала ли это сама Дана.

– Помню, помню, – говорит Дана, голос у нее тихий и довольный.

– И вы от этого не заболевали?

– От поцелуев? – переспрашивает Дана и смотрит на меня.