С помощью друзей

Когда-то Ринго Стар, легендарный барабанщик The Beatles, спел душевную песню, написанную специально для него Джоном Ленноном и Полом Маккартни: «With a Little Help from My Friends» («С небольшой помощью моих друзей»).

Речь в ней идет о том, что потихоньку подниматься вверх по длинной лестнице жизни очень легко, если ты можешь рассчитывать на снисходительность и понимание друзей. Песню не зря доверили спеть именно Ринго: он, случалось, фальшивил в многоголосных эпизодах, но безупречные вокалы друзей обязательно спасали положение.

Эту песню никто из «битлов» не ценил особенно высоко, но она – совершенно неожиданно! – оказалась включенной в народный рейтинг «500 лучших песен», а так же вошла в составленную поклонниками «лучшую сотню песен «Битлз». Скорее всего, дело в простой человеческой правде о «небольшой помощи друзей», про которую так искренне спел Ринго. Она, эта небольшая помощь, нужна всем: и сильным мира сего, и знаменитым мира сего, и нам, простым смертным.

Дружба – редкая ценность в мире искусства. Творчество вообще очень индивидуально, делить его с кем-то – очень нелегко.

Тем не менее, делить приходится. Мало что в жизни можно сделать исключительно самому. 

Русская классика не раз прибегала к «небольшой помощи моих друзей». И, между прочим, ни одного скандала, связанного с помощью, среди литераторов не возникло. Помощь действительно была бескорыстной.

Самый известный случай литературной помощи – это сюжет «Ревизора», который Пушкин подарил Гоголю.

Гоголь просил, не стесняясь: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или несмешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию... Сделайте милость, дайте сюжет; духом будет комедия из пяти актов и, клянусь, куда смешнее черта. Ради Бога: ум и желудок мой - оба голодают» (из письма к Пушкину).

И Пушкин не заставил себя долго ждать. Тем более что тема была, что называется, «на карандаше». Когда поэт ездил в Оренбургскую область собирать материалы о Пугачеве, местные чиновники шушукались меж собой, что материалы – только прикрытие, а уж, наверное, имеет он из Петербурга тайное поручение за всеми следить и обо всем доносить. Дошло до того, что самому оренбургскому генерал-губернатору Покровскому написали осторожное письмо: мол, будет у вас Пушкин, так вы там поосторожнее, обласкайте его, неровен час, он – проверяющий от государя. Покровский очень смеялся, письмо зачитал Пушкину, можно себе представить, как тот развеселился. Похожую историю рассказывали и про известного тогда писателя Павла Свиньина: еще в 1815 году он был командирован в Бессарабию, и там его приняли за ревизора из столицы со всеми вытекающими последствиями. И еще был случай: в городке Устюжна какой-то приезжий выдал себя за чиновника из министерства и обобрал всех местных жителей. Неудивительно, что комедия Гоголя имела  бешеный успех – и Хлестаковых, и Городничих в России и тогда, и ныне было предостаточно.

Кстати, раз уж мы заговорили о Павле Свиньине: сегодня о нем помнят только специалисты, а между тем –  интереснейший был человек! Взять хотя бы родословную: мать его, Екатерина Юрьевна, урожденная Лермонтова, приходилось родной сестрой деду поэта Михаила Лермонтова, а бабушка, урожденная Боборыкина – внучкой Федору Матвеевичу Пушкину, казненному при Петре Первом.  Этого Федора Матвеевича некоторые исследователи считают чуть ли не родоначальником «тех самых» Пушкиных. Как бы то ни было, каким мог быть человек, соединивший в себе две знаменитые русские литературные фамилии?

Павел Свиньин был неутомим и деятелен: именно он придумал и создал знаменитый журнал «Отечественные записки», именно он в этом журнале начал, современным языком выражаясь, интереснейший проект, в котором каждый месяц читатели журнала знакомились с каким-нибудь народным умельцем «из самых низов», и однажды читающий мир стараниями Свиньина узнал об изобретателе-самоучке Иване Кулибине.

Так вот, этот же самый Павел Свиньин, по недобрым воспоминаниям современников, тоже пользовался принципом «с небольшой помощью своих друзей». Он набрасывал карандашом какой-нибудь пейзаж или морскую миниатюрку, шел к талантливому, но неизвестному художнику и просил «нарисовать небо». Тот рисовал. Наш герой отправлялся ко второму художнику: «нарисуй, голубчик, деревья, у меня плоховато выходит». Так появлялись деревья. Третий дорисовывал пароходы, четвертый – людей на пристани. Так получалась картина. Но идея-то была чья? Научное руководство – чьё? Правильно, Павла  Свиньина. Поэтому именно его фамилия и красовалась в правом нижнем углу под неплохой картиной. Каков? Заметим в скобках, и сегодня многие пользуются таким незатейливым методом создания собственных уникальных произведений искусства.

Ну, и раз уж речь зашла о художниках – то и о художниках. Знаете ли вы, что знаменитую картину «Утро в сосновом лесу» написал не один только Шишкин? Шишкин, замечательный пейзажист, нарисовал лес. А знаменитых медведей писал замечательный жанровый живописец, академик, директор пензенского художественного училища Константин Аполлонович Савицкий. Это потом коллекционер Третьяков по непонятным соображениям подпись Савицкого затер, и вышло, что картина – только Шишкина. А известно ли вам, что знаменитый левитановский «Осенний день. Сокольники» (помните, замечательная картина, на которой через залитый дождем осенний парк идет девушка в черном?) – не только Левитан написал? Левитан, как говорят, очень плохо рисовал людей, и эта девушка в черном – единственный человек на всех его пейзажах, и нарисовал ее не Левитан, а его однокурсник по училищу живописи Николай Чехов, да-да, родной брат Антона Павловича Чехова.

Благодаря братьям Чеховым, возвращаемся снова в литературу.

На «Ревизоре» дружеская помощь Пушкина Гоголю не закончилась. Он же стал идейным вдохновителем «Мертвых душ». Современники вспоминают: еще в двадцатых годах Пушкин, на бегах в Москве, разговорился как-то с одним знакомым о каком-то дворянине. Знакомый Пушкина рассказал: дворянин этот скупил у разных лиц "мертвые души", заложил их в опекунском совете, как живых, и нажил таким мошенническим способом большие деньги. Пушкин гениальным чутьем писателя усмотрел в этом грустном анекдоте дыхание большого романа, но сам не взялся, а передал Гоголю. Так появились «Мертвые души».

Кстати, именно поэтому Даниил Хармс спустя сто лет соединил Пушкина и Гоголя в своей то ли абсурдистской, то ли сатирической, а то ли – литературоведческой сценке «Пушкин и Гоголь»: в ней оба классика пересекают сцену, то и дело спотыкаясь друг о друга и падая об пол со всего размаху на потеху честной публике. Хармс прав: начни говорить о Гоголе – обязательно «споткнешься» о Пушкина, да и о Пушкине говорить, не сказав ни слова о Гоголе, тоже не выйдет.

Классики вообще не стеснялись признаваться в том, что не сами придумывали свои знаменитые сюжеты. Лев Толстой на первой странице первого издания знаменитого «Холстомера» написал благодарность тем, кто подарил ему сюжет: Михаилу Александровичу Стаховичу и его брату, Александру Александровичу.

Сюжет «Холстомера» печален: это история рысака, пегого мерина по кличке Холстомер, и его хозяина, графа Серпуховского. Бурная молодость, скачки, болезни, старость… Заканчивается повесть смертью Холстомера и – много лет спустя – смертью Серпуховского. Особенно интересно, что рассказ написан от лица самого Холстомера, это жизнь лошади и человека, рассказанная лошадью. Читатели были потрясены тем, как выглядит обыкновенная человеческая жизнь, если на нее смотреть лошадиными глазами.

История, связанная с этим сюжетом - трагична. Михаил Стахович, известный в то время (середина 19 века) писатель, поэт, переводчик, собиратель фольклора, задумал написать историю орловского рысака. Тема была для него очень близкой: брат писателя, Александр Стахович, держал огромный конный завод, был одним из первых и одним из самых известных коннозаводчиков России. В 1858 году Михаила убили – староста  имения и письмоводитель решили ограбить хозяина и удариться в бега. После смерти брата Александр передал сюжет повести Льву Толстому.

Сюжет знаменитого «Воскресения» Толстой тоже получил от товарища: известный русский мемуарист и театральный критик Фёдор Кони рассказал Толстому реальную историю из тогдашней судебной практики. Как-то во время суда один из присяжных заседателей узнал в обвиняемой, воровке-проститутке с изуродованным оспой лицом, девушку, которую когда-то соблазнил и покинул. Заседатель был потрясен таким очевидным доказательством преступности своего прошлого поступка, много хлопотал о несчастной, хотел даже жениться на ней, но женщина умерла в тюрьме. Толстой был очень впечатлен рассказом приятеля. Так появилась история Катюши Масловой.

Случалось, в высокую мужскую поэзию вмешивались и женщины, и – очень результативно. Александр Блок писал в дневниках, что одну строчку в поэме «Двенадцать» придумала его жена, Любовь Дмитриевна. У Блока в строфе, в которой описывается героиня Катя, было:

Гетры серые носила,

Юбкой улицу мела,

С юнкерьем гулять ходила –

С солдатьём теперь пошла?

Любовь Дмитриевна, прочитав эти хлёсткие строки, резонно заметила, что юбки теперь стали значительно короче прошлых, улицы ими теперь не подметешь – длины не хватит. Блок растерялся. Тогда жена предложила замену. И теперь во всех изданиях поэмы строфа выглядит так:

Гетры серые носила,

Шоколад Миньон жрала.

С юнкерьем гулять ходила —

С солдатьем теперь пошла?

Один из самых знаменитых литературных героев, феерический Остап Бендер, с его двенадцатью стульями и мечтой о Рио-де-Жанейро, тоже появился в результате «небольшой помощи друзей».

Был такой сотрудник Одесского угро, Остап Вениаминович Шор. Он был славным сыщиком: расправлялся с бандитами без жалости, чутьем угадывал «пароли и явки», был бескомпромиссным и суровым бойцом. Хорошо знали Остапа и одесские литераторы: во-первых, у него был брат, неплохой поэт, Анатолий Фиолетов, а во-вторых, и сам Остап был литературно одарен. Его рассказы о службе в угрозыске и о скитаниях по революционной России одесские писатели слушали, затаив дыхание и то и дело хватаясь за животы от смеха. Сказаться женихом престарелой невесты, чтобы переночевать в незнакомом городе, прикинуться всемирно известным гроссмейстером или посланцем западной буржуазии – это все придумано товарищем Остапом Шором и осуществлено в реальной жизни, товарищи. Правда, реальная жизнь не всегда располагает к веселому смеху. В 1918 году, думая убить Остапа,  бандиты убивают его брата, Анатолия Фиолетова, Остап уходит из розыска, отправляется в Москву, там пытается прижиться в советских учреждениях, но – безрезультатно. Фраза, которая вложена в уста Остапа Бендера («У меня с советской властью возникли за последний год серьезные разногласия. Она хочет строить социализм, а я нет») – на самом деле настоящая, горькая фраза Остапа Шора.

Остапа отлично знал писатель Валентин Катаев, брат Евгения Петрова. Он-то и пересказал Ильфу и Петрову похождения славного сыщика. Так случился знаменитый роман «Двенадцать стульев», а вслед за ним – и «Золотой теленок».

Ничто человеческое не чуждо классике. Думается, Николай Васильевич Гоголь, живи он в двадцать первом веке, не раз, задумавшись, напел бы песенку Ринго Стара. «С небольшой помощью моих друзей» – это, действительно, очень верный жизненный принцип. 

Текст: Анна Северинец