sedakova2.jpg

Уподобление поэтического творчества тканью или шитью – нередкое сравнение в литературе. Так же, как нити, нанизываясь на основу, постепенно превращаются в ткань, так и слова, метафорически нанизываясь одно на другое, становятся единым текстом.

 

Так Ролан Барт писал: "Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат". Но очевидно, что мысль об уподоблении поэтического творчества созданию ткани возникла много раньше эпохи постмодернизма. Можно вспомнить и особую словесную технику, пришедшую на Русь из Византии и любимую древнерусскими книжниками: «извитие» (или «плетение») словес. Назначение такого «плетения» в том, как пишет поэт Ольга Седакова, «чтобы внушить некоторое умственное и душевное состояние, «умиление».

Объектом нашего исследования стало стихотворение О.С. Седаковой «Ночное шитье», вошедшее в ее первый сборник «Ворота, окна, арки», изданный во Франции в 1986 году (Париж: YMCA-press, 1986).

В поэтических текстах можно найти примеры от XVIII века (Тредиаковский: «как можно только тщись темнее оды ткать») до XX (Бродский: «Поэта долг - пытаться единить//края разрыва меж душой и телом.//Талант- игла. И только голос- нить.//И только смерть всему шитью - пределом», или «Жизнь расплетает тряпочку, подаренную Тобой», Лосев: «Текст значит ткань. Расплести по нитке тряпицу текста…»). Сама Седакова не единожды использует в своих статьях понятие «стиховая ткань»: «…в какой-то момент поэзия отчетливо предпочла пути «передачи информации» путь «трансформации сознания» своего адресата, пути «оформления смысла» - путь «метаморфоз смысла», возникающего и развертывающегося в ходе сложения самой стиховой ткани» (Седакова О.С. Контуры Хлебникова /Седакова О.А. Четыре тома. Том III. Poetica. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. С.294. В дальнейшем все материалы из статей ОС будут цитироваться по этому изданию) и «стихотворная ткань, в сущности, состоит из сплошного начала и сплошного конца» (Седакова, 2010. С. 411). Следует отметить, что тексты, вошедшие в третий том четырехтомного издания избранных работ Ольги Седаковый, названный в продолжение классических текстов («Поэтика» Аристотеля и «Искусство поэзии» Горация) Poetica, стали одним из ключей к стихотворению «Ночное шитьё».

Цель данной работы заключается в подробном анализе и интерпретации стихотворения «Ночное шитье», в выявлении традиционных образов и мотивов русской литературы и их переосмысление в тексте стихотворения (интертекстуальный аспект ( по определению Ю.Кристевой) или «генетическая память литературы» (С. Бочаров). Задачи – попытка комментария текста стихотворения, определение лексического связи слов «текст» и «шитье» и их значение в контексте стихотворения, а также соотнесение стихотворения с контекстом филологических статей Седаковой.

Основная часть

Ольга Александровна Седакова - русский поэт, прозаик, переводчик, филолог и этнограф. Родилась в Москве в 1949 году. В 1973 году закончила филологический факультет МГУ. Кандидат филологических наук (диссертация «Погребальная обрядность восточных и южных славян», 1983.Стихи О.Седакова начала сочинять довольно рано, однако не только стихи, но и ее критические статьи, филологические работы практически не публиковались в СССР до 1989 года, поскольку оценивались как "заумные", "религиозные", "книжные". Тексты Седаковой распространялись в машинописном виде, публиковались в зарубежной периодике. В 1986 году в Париже вышла первая книга стихов "Ворота, окна, арки" (Париж: YMCA-press, 1986). В нее вошло стихотворение "Ночное шитье", которое стало объектом исследования в данной работе. К настоящему времени издано 27 книг стихов, прозы, переводов и филологических исследований Седаковой на разных языках.

Для определения слова «текст» воспользуемся традиционным способом: обратимся к словарям.

Текст – через нем. Text или непосредственно из лат, textus «ткань; сочетание слов», от texo, -ere «ткать». (Фасмер, 1987. С. 36)

Ткать, токать, работать на ткацком стану, пропускать уток по основе, плести из нитей сетчатую, более или менее частую связь, пототнище. (Даль,1991. С. 407)

Шить что шивать, сшивать, пришивать, подшивать, соединять части тканей или кожи посредством иглы и нитки, или накалывая шилом и продевая верву со щетиной. (Даль, 1991. С. 635)

Название стихотворения «Ночное шитье» таким образом содержит как прямое значение, так и переносное: шитье как сшивание ткани и шитье как рождение стихотворения, творчество. Далее в стихотворении с образами и мотивами шитья или тканья связаны «вышивки раппорт», «иглы» и «рядна», «кросна», «челнок», «рушник или холст», «блистание нитки, летящей в иглу», «вышьем и выткем своё мирозданье», «выткем то небо»: 11 существительных и 4 глагольные формы (3 глагола второго лица мн. числа, будущего времени, 1 действительное причастие настоящего времени).

М.Л. Гаспаров в статье «За то, что я руки твои…» - стихотворение с отброшенным ключом» пишет: «Художественный мир – это тот мир, который реально изображается в литературном тексте (а не только воображается за ним и вокруг него), - то есть список тех предметов и явлений действительности, которые упомянуты в произведении, каталог его образов. В принципе каждое существительное в тексте является именно таким «образом», атомарной единицей статического содержания произведения, а каждый глагол – «мотивом», атомарной единицей динамического содержания произведения». (Гаспаров, 1995. С. 212).

Уже в первых строках стихотворения возникает мотив света и тьмы. Стихотворение "Ночное шитье" начинается словами:

Уж звездное небо уносит на запад
и Кассиопеи бледнеет орлица…

«Орлица Кассиопеи» - метафора, вызванная тем, что расположение звезд в этом созвездии обычно изображается в виде перевернутой буквы W и напоминает крылья огромной птицы (орлицы). Елена Шварц (поэт, близкий Седаковой), про которую сама Седакова говорила, что Шварц знала карту звездного неба, как мало кто теперь: как старинные мореплаватели и поэты, называла созвездие Кассиопеи бабочкой.

Здесь поэт определяет время суток, о котором пойдет речь в «Ночном шитье». Это ночь (о ней говорится в названии), переходящая в утро. Звездное ночное небо уходит на запад, а на востоке вот-вот взойдет солнце; о наступлении утра и конце ночи также говорит бледнеющее, то есть исчезающее созвездие Кассиопеи. Следует обратить внимание на символическое значение "унесения на запад". На западе каждый вечер садится солнце, наступает темное, порой страшное и опасное время суток. В Древней Греции считалось, что на крайнем западе за рекой Океан находится вход в царство Аида, царство мертвых, поэтому запад, закат были символами умирания. В православных же христианских храмах именно на западной стене изображается сцена Страшного суда, то есть конца света. Мотив исчезновения, конца выражается у Седаковой глаголами "уносит", "бледнеет" и далее "пропадет". Эти слова относятся к небу и его исчезновение также символизирует конец света. Мотив окончания мироздания обозначен на знаменитой фреске в Кирилловской церкви в Киеве «Ангел, що звивае небо» (Ангел, свивающий небеса в свиток) (1170г) и в Успенском соборе во Владимире (1480). Это изображение связано со словами из Откровения: «И небо скрылось, свившись как свиток» (Откр.6:14).

В третьей и четвертой строках стихотворения ощущение повтора развивается за счет непосредственно глагола "повториться", а также двойных наречий "вот-вот" и "опять и опять". Интересно употребление слова "раппорт", относящегося к профессиональной лексике. Раппорт переплетения - это базовый элемент орнамента, часть узора, повторяющаяся многократно на ткани, трикотаже, вышивке. То есть слово раппорт также связано с повтором. В данном случае прием повтора автор используется для того, чтобы указать на повторяемость, цикличность бытия. Так же, как повторяется узор на ткани, происходит смена дня и ночи.

Пятая строка содержит 2 риторических вопроса, обращенных к душе: «Ну что же, душа? Что ты спишь, как сурок?». Здесь фразеологизм «спать как сурок» ассоциативно соединяется со строками стихотворения Заболоцкого «Не позволяй душе лениться!//Чтоб воду в ступе не толочь//Душа обязана трудиться//И день и ночь, и день и ночь!» и Пастернака «Не спи, не спи, работай, //Не прерывай труда, //Не спи, борись с дремотой, //Как летчик, как звезда.//Не спи, не спи, художник». И завершающая шестистишие строка соединяет труд (урок) и вдохновение. Душа человека не должна спать, терять времени зря, а должна постоянно трудиться, пока она находится на земле. Объяснение этому мы найдем в дальнейшем тексте.

Во втором шестистишии лирический герой, обращаясь к душе, говорит:

Бери свои иглы, бери свои рядна,
натягивай страсти на старые кросна-
гляди, как летает челнок Ариадны
в своем лабиринте пред чудищем грозным.

Здесь вновь появляется тема шитья и профессиональная лексика: иглы, челнок, рядна, кросна. Последние два слова - архаизмы, не понятные широкому читателю, поэтому нуждаются в объяснении. Рядна - это грубая ткань, холст из грубой пряжи. Кросна - ручной ткацкий станок. Глаголы в форме повелительного наклонения «бери, натягивай, гляди» обращены к душе. Лирический герой призывает душу заняться шитьем, натянув нити, метафорически называемые страстями, на старый, давно не работающий ткацкий станок, "оживить" кросна. Душе необходимо трудиться, как "трудится" челнок героини древнегреческого мифа Ариадны, выводя Тесея из лабиринта и тем самым спасая его.

В следующих двух строках:

Нам нужен, ты знаешь, рушник или холст -
скрипучий, прекрасный, сверкающий мост -

лирический герой обрисовывает задачу, говорит о том, для чего душа должна трудиться. Душа должна вышить рушник или холст, которые станут "прекрасным, сверкающим мостом". Здесь снова возникает тема света и тьмы. Данная метафора, на наш взгляд, представляет большой интерес, как и образ самого моста. Мост - это переход, пройдя по которому можно оказаться в каком-либо другом пространстве. Однако читатель пока не понимает, о переходе в какое пространство в данном случае идет речь. Может быть, это Млечный Путь? Но возможно ли его выткать? Может ли это быть связано со строкой из 1-ой стихиры на «Господе воззвах Богородице» «Радуйся, мосте, к небесам преводяй!»? Внимательный читатель постепенно движется к пониманию смыслов стихотворения.

Третье шестистишие состоит из одного предложения, является обособленным, находится в центре композиции. В нем впервые появляется личное местоимение "я". Лирический герой перечисляет то, что он любит. И он не перестанет любить эти загадочные, таинственные понятия и явления, что бы ни случилось в будущем: "О, что бы там ни было, что ни случится, я звездного неба люблю колесницы…" Междометие "о" в начале строки, часто используемое в одах, придает особую торжественность дальнейшим словам. Кроме того в этой строке предвещаются некие важные, возможно, трагические события, которые могут произойти в будущем. Можно предположить, что речь идет о смерти.

Лирический герой любит "звездного неба ... колесницы,// возниц и драконов, везущих по спице// все волосы света и ока зеницы ...". «Колесницей неба» называли луну, возможно, это отсылка к сонету Петрарки «Когда златую колесницу в море //Купает солнце, - с меркнущим эфиром// Мрачится дух тоской… С самим собой и с миром, //со злой судьбой моей, с моим кумиром //Часы растрачу в долгом разговоре» (О.Седакова известна своими переводами с итальянского).

Как и в первом шестистишии здесь снова появляется образ звездного неба, которое дорого лирическому герою. Образ колесницы вновь отсылает нас к античной мифологии, к мифу, с помощью которого жители Древней Греции объясняли восход и заход Солнца, его перемещение по небу, которое они наблюдали изо дня в день. Согласно этому мифу, бог Солнца Гелиос пересекает небо на своей прекрасной золотой колеснице, запряженной четверкой златогривых коней. Он начинает свой путь на востоке, достигает вершины неба, а затем спускается по небесной дороге на запад, по водам океана возвращается на восток в свой дворец, чтобы повторить путь на следующий день. Здесь в стихотворении снова возникает тема цикличности жизни.

Представляет интерес использование в четвертой строке этого шестистишия фразеологизма "ока зеницы", где слово "зеница" стоит во множественном числе, что необычно. Возможно, это объясняется употреблением в начале строки местоимения "весь" во множественном числе, которое относится к "волосам света" и "зеницам ока". Возницы и драконы везут волосы света (лучи солнца) и зеницы ока, то есть что-то очень ценное, важное, сокровенное. Возможна и связь со словами молитвы (Псалтырь, Псалом 16, молитва Давида): «Храни меня, как зеницу ока; в тени крыл Твоих укрой меня от лица нечестивых, нападающих на меня, - от врагов души моей, окружающих меня».

"...блистание нитки, летящей в иглу..." снова обращает нас к теме шитья, соединения слов и соединения души и тела, заставляя вспомнить отрывок из стихотворения Бродского "Мои слова, я думаю, умрут...":

Поэта долг - пытаться единить
края разрыва меж душой и телом.
Талант - игла. И только голос - нить.
И только смерть всему шитью - пределом.

В последней (шестой) строке 3-го шестистишия упоминается "...посвист мышиный в запечном углу". Эта строка связана как с обыденным крестьянским бытом, так и со славянскими поверьями. В них и мышь, и печь были наиболее мифологизированными и символически значимыми образами. Издавна с мышью связано множество поверий, легенд, примет. Несмотря на то, что ее считали нечистым животным, дьявольским созданием, во многих русских народных сказках мышь, напротив, предстает в образе доброго помощника. Связано ли это с тревожащим ощущением из стихотворения Пушкина «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы»?

Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня...

Или это «свист тоски» из «Охранной грамоты» Пастернака, о котором Седакова писала, что «нелепо было бы думать, что поэты переживают какую-то акустическую галлюцинацию перед тем, как начинают писать. Это другой звук, внутренний. Этот звук – будущий смысл вещи, который мы узнаем, как звук» (Седакова, 2010c. С.204). В звуковом отношении стихотворение "Ночное шитье" действительно наполнено таинственным свистом, который создают повторяющиеся звуки Ч, Ш, С, З, Ц, Ц (на 30 строк 52 звука); сочетания СП, СТ, СН, СВ (таких свистящий сочетаний согласных звуков, по нашим подсчетам, в стихотворении 20). Так развивается мотив рождения стихотворения, текста.

Четвертое шестистишие начинается с отсылки к еще одному древнегреческому мифу:

Как древний герой, выполняя заданье,
из сада мы вынесем яблоки ночи...

Древний герой - Геракл, а "яблоки ночи" - его последний, двенадцатый подвиг. Геракл похитил из сада титана Атласа, за которым смотрели дочери Атласа Геспериды, три золотых яблока. Яблоки эти росли на золотом дереве, выращенном богиней земли Геей. Чтобы совершить этот подвиг, Геракл узнал путь в сады Гесперид, охраняемые драконом, никогда не смыкавшим глаз, и, обманув Атласа, державшего на плечах свод неба, заполучил яблоки.

В стихотворении "яблоки ночи" выносят (вынесут), вероятно, лирический герой и его душа. Как и Геракл, они совершат подвиг. Деепричастный оборот "выполняя задание" относится к глаголу "вынесем", который согласуется с местоимением "мы". То есть задание выполнят поэт и его душа. Слово "задание", подразумевающее некое обязательное дело, перекликается с упомянутым в первом шестистишии уроком: "Пора исполнять вдохновения урок". Так, творчество, создание моста, перехода в иное пространство становится чем-то обязательным для души человека, поэта, для рождения стихотворения, для творчества. Также здесь видится соединение античной мифологии (тема судьбы – нити богинь Парок), темы творчества, темы шитья - в дальнейшем тексте находим: "....и вышьем, и выткем свое мироздание...".

Затем автор уточняет, что он понимает под мирозданием: "...чулан, лабиринт, мышеловку...". Все три места ассоциируются с замкнутым, темным пространством, из которого трудно найти выход. Продолжая тему ограниченных пространств, в пятой строке появляется "...страшный, и душный его (мироздания) коридор...", а в шестой "колодезь". И то, и другое, как и чулан, лабиринт, мышеловка здесь ассоциируется с чем-то пугающим: коридор - "страшный и душный", а колодезь - место, где во многих русских сказках обитала нечистая сила. Однако в отличие от первых, коридор и колодезь не являются абсолютно замкнутыми, напротив, они ведут куда-либо, могут служить мостом, переходом в иное пространство.

Колодезь в стихотворении "Ночное шитье" ведет "в сокровища гор", то есть завершает путь, который человеку нужно пройти, чтобы оказаться на вершине. По мнению поэта, «чулан, лабиринт, мышеловка, коридор и колодезь» - это мироздание, то есть жизнь, мир, в котором живет человек. Выполнение "заданья", видимо, и заключается в создании стихотворения - "скрипучий, прекрасный, сверкающий мост". По-видимому, мост - это дорога из земного мира в мир иной, мир лучший, мир небесный. Долг, задание поэта, пока он живет на земле, - творчеством, "шитьем" превратить мирскую жизнь "страшного, душного коридора" в прекрасный мост, пройдя по которому, можно достичь "сокровищ гор". Прочтения этого шестистишия приближает читателя к пониманию стихотворения.

В начале пятого шестистишия лирический герой задается вопросом:

Так что же я сделаю с перстью земною,
пока еще лучшее солнце не выйдет?

Имеется в виду, что может сделать герой своей рукой в земной жизни? Восход солнца может интерпретироваться как наступление утра, а также как начало новой, лучшей жизни. Если вспомнить предыдущее шестистишие, то становится понятно, что лирический герой считает небесную жизнь, то есть жизнь после смерти лучшей, что соответствует христианской традиции.

Последние две строки стихотворения можно рассматривать как ответ души лирическому герою, ее реплику в их диалоге:

Мы выткем то небо, что ходит за мной,
откуда нас души любимые видят.
И сердце мое, как печные огни,
своей кочергой разгребают они.

Проснувшаяся душа готова заняться шитьем и "выткать небо", с которого на живущих смотрят души умерших. Нам кажется, что небо здесь отличается от того звездного неба, которое было в стихотворении ранее. Если там оно олицетворяло земную жизнь, то здесь это уже метафора жизни после смерти.

Представляет интерес употребление в этих строках личного местоимения "нас". С одной стороны, оно относится к поэту и его душе (см. местоимение "мы" в предыдущей строке), а с другой - приобретает более широкое значение благодаря употреблению космических, вселенских понятий (земной, солнце, небо). Оно в данном случае касается всех людей, живущих на земле, всего человечества.

В последних строках стихотворения вновь появляется образ печи и печного огня и «душ любимых» - умерших. Души близких людей, возможно, поэтов-предшественников, возможно, родных, ушедших в мир иной, бередят сердце поэта воспоминаниями, не давая ему остыть, очерстветь, как разгребают кочергой "печные огни", не давая им затухнуть. Как пишет сама Седакова, «в славянских повериях, как знают их исследователи», необыкновенное значение принадлежит теме смерти и умерших – «дедов», «душ», родителей» - продолжающих существование в воде и тучах, в растениях, птицах, бытовой утвари» (Седакова, 2010b. С.441)

Отдельное внимание следует уделить синтаксическим особенностям стихотворения, в частности, инверсиям, измененному порядку слов (например, «Кассиопеи бледнеет орлица», «вышивки раппорт», «вдохновенья урок», «чудище грозное», «ока зеницы», «посвист мышиный», «душный его коридор», «персть земная», «души любимые», «своей кочергой разгребают они». Можно вспомнить, что инверсия является одним из наиболее часто употребляемых художественных приемов в "Илиаде" Гомера, поэтические инверсии греческих текстов перешли позже в «плетение словес» текстов русского средневековья.

Можно сказать, что и композиция стихотворения связана со взглядом человека, поднятым вверх, к небу. Так выстраивается смысловая вертикаль: от земного мира к небесному, наполненному звездами, к созданию стихотворения и мироздания в стихотворении. И снова к земному миру, к «сердцу» поэта. Так возникает невидимая связь всего со всем, настоящего, прошлого и будущего.

Стихотворение О.Седаковой состоит из 5 строф, в каждой из которых по 6 строк, написанных четырехстопным амфибрахием. Строфическое строение «Ночного шитья» представляет собой 5 одинаково выстроенных шестистиший на три рифмы: ababcc (концовочное построение). Так написана «Песнь о вещем Олеге» Пушкина. Стихотворные метры, как писал К.Тарановский, а затем М.Л. Гаспаров, часто связываются с особыми содержательными возможностями (отсюда знаменитый термин «семантический ореол метра»). Об этом же говорит Седакова в статье «Четырехстопный амфибрахий или «Чудо» Бориса Пастернака в русской поэтической традиции» (Poetica с. 206-224. Статья написана в 1994 году, упоминаний стихотворения «Ночное шитье» в ней нет.) и выстраивает цепочку, в которую входят стихотворения В.А. Жуковского «Песнь араба над могилою коня» (1810), девятое стихотворение А.С Пушкина из «Подражаний Корану» («И путник усталый на бога роптал…»,1824), М.Ю. баллада Ю.М. Лермонтова «Три пальмы» (1839), стихотворение Н.А. Заболоцкого «Лесное озеро» (1938) и, наконец, Б.Л. Пастернака «Чудо» (из «Стихотворений Юрия Живаго»). Система регулярного стиха как бы сама развивает свои сюжеты, передавая их из рук в руки и создавая «над-авторские» сюжеты (термин Седаковой). Все эти стихотворения объединены не только стихотворным размером, но и разными поворотами одной темы – темы чуда. Так и стихотворение «Ночное шитье» становится стихотворением о чуде: о чуде рождения текста, то есть стихотворением о рождении стихотворения. Позволим себе заметить, что таким образом текст вливается в русскую поэтическую традицию использования четырехстопного амфибрахия, описанную самой Седаковой. Сознательно или бессознательно наследуется некоторое смысловое задание, тема переживает определенные метаморфозы. Со стихотворением Заболоцкого «Лесное озеро» связаны в «Ночном шитье» темы смерти и бессмертия, «земного» и «иного». В центре стихотворения – поэт («персть земная») и его душа, исполняющие урок вдохновения, и чудо связи земного и небесного, мироздания и неба, созданного в стихотворении, откуда смотрят на поэта души любимые и не дают угаснуть его сердцу. В «генетической памяти» поэта соединяются славянские поверья и античные мифы с русской поэтической традицией Жуковского и Пушкина, Лермонтова и Заболоцкого, Пастернака, Бродского, Лосева.

Заключение

В нашей работе, посвященной анализу и интерпретации стихотворения Ольги Седаковой «Ночное шитье», были выделены следующие мотивы: мотив света и тьмы; мотив текста-шитья; мотив чуда; смерти и бессмертия, земного и небесного. Также были найдены возможные отсылки к текстам античных авторов (Гомер), западноевропейских поэтов (Петрарка), русских поэтов (Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Заболоцкий, Пастернак, Бродский, Лосев). С помощью элементов структурного анализа сделана попытка выявления основных смыслов стихотворения. На основе анализа ряда языковых уровней (лексика, морфология, синтаксис стихотворения), рассмотрения композиции и стихотворного метра и строфики, а также при сопоставлении текста стихотворения с филологическими статьями и заметками Седаковой, можно сделать вывод, что «Ночное шитье» развивает метафору «творчество-шитье» и является стихотворением о «чуде», чуде создания художественного текста как особого мироздания.

Литература

Аверинцев, 200 - Аверинцев С. «…Уже небо, а не озеро…»: риск и вызов метафизической поэзии. // Седакова О. Стихи. М., 2001. С.5-13.

Гаспаров, 1995 - Гаспаров М.Л. За то, что я руки твои…» - стихотворение с отброшенным ключом // Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М: НЛО,1995.

Даль, 1991 - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 4. М.: Рус.яз., 1991.

Казаков, 2012 - Казаков М. Плетение словес. 2012 

Людоговский,Седакова, 2011 - Людоговский Ф., Седакова О. Стихира «Совет превечный»: весть о возвращении Адама. 2011 

Седакова, 2013 - Седакова О.С. Стихи. 2013. 

Седакова, 2010a - Седакова О.С. Контуры Хлебникова - О.С. Четыре тома. Том III. Poetica. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010.

Седакова, 2010b - О Николае Заболоцком

Седакова, 2010c - Звук.

Седакова, 2010d - Четырехстопный амфибрахий или «Чудо» Бориса Пастернака в русской поэтической традиции

Фасмер, 1987 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 4. Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. – 2-е изд., стар. – М.: Прогресс, 1987.

 

Исследовательская работа ученицы 11 класса гимназии 1514 Юдовой Татьяны

Руководитель: Павлова М. А.

 


Prev Next

4–10 августа 2024 — Научно-практический семинар в Пушкинских горах для учителей гуманитарного цикла

Культурно-просветительское общество “Пушкинский проект” приглашает учителей литературы, русского языка, истории, а также школьников старших классов принять участие в Научно-практическом семинаре...

Зима-весна 2024 года на сайте уроков русского языка «Могу писать»

Дорогие коллеги! Ознакомьтесь с информацией о текущих курсах для учителей русского языка и литературы, которые проходят на сайте «Могу писать»...

18–20 апреля 2024 — ХХVI Международные чтения «Произведения Ф. М. Достоевского в восприятии…

18–20 апреля 2024 г. в городе Старой Руссе (Новгородская область) в музее романа “Братья Карамазовы” состоятся XXVI Международные чтения “Произведения...

15–17 апреля 2024 — Профессиональная программа повышения квалификации «Экспозиционная и выставочная деятельность в…

ГМИРЛИ имени В.И. Даля приглашает сотрудников музеев, выставочных залов, культурных центров и библиотек, а также всех интересующихся литературой и оформлением...

27 марта 2024 — Всероссийский методический семинар «От смысла к тексту и обратно»

Преподаватели русского языка, литературы и иностранных языков из частных и государственных школ приглашаются принять участие во Всероссийском методическом семинаре «От...

23 марта 2024 — Восьмая Всероссийская петербургская методическая школа учителей словесности (Санкт-Петербург)

23 марта с 9:00 до 15:45 в Президентском физико-математическом лицее №239 Санкт-Петербурга состоится Всероссийская методическая школа учителей словесности «Петербургский урок...

До 29 февраля 2024 – приём заявок на Всероссийский литературный конкурс для подростков…

Ученики старших классов школ России и стран СНГ приглашаются принять участие в Шестом Всероссийском литературном конкурсе рассказов «Класс!». В этом году...

19 января – 5 апреля 2024 г. – Курс Гильдии словесников “Мастерская словесника”

Гильдия словесников приглашает учителей русского языка и литературы на новый платный онлайн-курс. Занятия проведут учителя-словесники, методисты и педагоги-практики. Среди мастеров курса...

При поддержке:

При поддержке фонда ДАР

Устав

Предлагаем прочитать Устав Ассоциации "Гильдия словесников".

Скачать Устав в PDF

Обратная связь