Пушкин как родной. Выпуск №83

Вряд ли Александр Сергеевич предвидел, что когда-нибудь станет не памятником нерукотворным, а нерукотворной скрепой. И неформальным символом нашей любви к ближнему. Ведь из «нашего всего» он как-то незаметно для нас самих перешел в категорию «родные и близкие».

Ну, а если не он, то кто?

Предыдущие поколения бросили все свои силы на строительство его пьедестала. Это было нужно.

Но в последнее время Пушкин не вскарабкивается на свой пьедестал, остается с нами, стоит где-то рядом, говорит по телефону, гуляет по городу, ждет новостей, тех же, которых ждем и мы. Это необходимо.

Поэтому Пушкинский день в последнее время мы (я о себе и вверенных мне детях) отмечаем без пафоса, без тени пиетета, без глупости коленопреклонения. Легко представляем себе Пушкина ребенком или подростком. Несовершеннолетний АС, по мнению детей, постоянно безобразничает, посекундно изобретает каверзы, бегает, вертится, суетится. Когда же он пишет стихи? Только когда никто не видит. Тайно. Человек, когда он на виду, совсем не такой, каким он становится, оставшись один.

И Пушкин среди нас сильно отличается от Пушкина наедине с собой. Никто сейчас не может представить себе, каким АС был в реальности. А каким он становится спустя 220 лет после рождения, зависит от того, что мы о нем думаем – каждый в отдельности. Можно даже сказать, что Пушкин давно из человеческой единицы превратился в миллионы разных пушкиных, не очень похожих друг на друга.

Среди них немало бронзовых. Но хватает и живых. В детстве мы думаем, что Пушкин – ребенок, потом он растет, мужает и даже стареет. Он думает о том же, о чем думаем мы. И – нет, он не мал, как мы и не мерзок, как мы. Просто родной.

И если мы перестанем ощущать это родство, он умрет.

Хельга Патаки. Пешком по Петербургу с Тимкой и Тинкой. Пешком в историю, 2019.

Коротко и по существу. Без лишних имен и дат. С неожиданным проблеском неофициальной, «разговорной» информации.

Этот детский путеводитель по Петербургу удобно взять с собой – он легок и мелкоформатен.

Он хорош собой – иллюстрации Алисы Юфы создают стильный, несколько гротескный, слегка хулиганский образ великого северного города, а одновременно – желание быть с ним, уходить с широких проспектов, забредая в неожиданные тупички и неформальные дворики, подслушивать разговоры прохожих и постепенно врастать в него, становиться его частью.

Книжка разделена на три части, посвященные трем векам развития города. Первая, XVIII век – «Рождение Петербурга». Названия двух следующих так же очевидны – «Столица империи» и «Город трех революций».

XXI век отсутствует – видимо, как неочевидная веха в развитии города. Да и как его назвать, если вдруг появится желание написать о празднике выпускников «Алые паруса», строительстве «Зенит-арены», трехсотлетии города, рождении пятимиллионного жителя в 2012 году, градозащитных протестах?

История не останавливается, но современники легко считывают знаки своего времени. А того, что происходило в городе в течение трех столетий, могут и не заметить. Из этой идеи разрастается весь путеводитель.

Для туристов в конце книги помещен краткий словарик различий в московском и питерском языках: подъезд-парадная, батон-булка, бордюр-поребрик. Надо ведь подготовиться к визиту – а потом блеснуть!

Одно печалит – на картинках в Петербурге почему-то очень много снега. Наверное, это та стихия, с которой ассоциируется город у создателей книги. Хотя для меня это, скорее, ветер.

А для вас?

Цитата:

На экскурсии: «Скажите, какого размера ангел на шпиле собора?» - «В натуральную величину».

Кристоф Казнов, Житери. Морские животные в комиксах. Пешком в историю, 2019.

Кристоф Казнов, автор комикс-истории о насекомых, на этот раз опускается на глубину, не доступную большинству его читателей. И на этой глубине ему встречаются спрут-скопидом, морской черт, рак-щелкун и осьминог, наделенный сверхспособностями.

Выглядит, как список супергероев? С этим трудно поспорить. А супергерои редко становятся персонажами толстых романов. Зато комикс – самый подходящий жанр.

Динамично, ёмко и иронично – так можно коротко сказать о стиле, в котором автор рассказывает нам о морской биологии, океанографии, биологической океанологии.

Конечно, эта история не научна. Но к научпопу имеет прямое отношение.

Из книжки в этом легкомысленном, казалось бы, жанре можно узнать о том, как выглядит метаморфоз у камбалы, как морская звезда выворачивает желудок наизнанку, чтобы переварить слишком большую добычу снаружи, как большая белая акула способна учуять каплю крови на расстоянии нескольких километров.

Но, кроме частной информации – сведений о поведении определенного вида, здесь найдется информация социально значимая, если можно так выразиться. То есть касающаяся жизни мирового океана в целом: как спят рыбы, какие виды находятся на грани исчезновения из-за моды на суши, что такое мусорный континент, где он находится и как выжить в суровом мире, полном хищников.

Заодно можно будет проверить слухи на подлинность. Правда ли, что океан – это мир безмолвия? Действительно ли медузы бессмертны? Существует ли гигантский кальмар в реальности?

Как видите, вопросов здесь столько же, сколько может накопиться, если захочется узнать что-то о жизни супергероев.

Захватывающая, синяя как изнутри, так и снаружи, книжка на захватывающую (и очень синюю) тему.

Цитата:

Морское блюдечко трудно застать врасплох…

Бьёрн Рёрвик. Акулиска Враг Редиски и другие истории о Лисе и Поросенке. Самокат, 2019.

Невероятно смешная книжка для тех, кому никогда не бывает скучно жить.

Поросенок плачет, веселится на всю катушку, обижается, трогательно таращит глаза, создает игру из паузы в словах, постоянно носится под ногами и придумывает новые слова.

Лис утешает, развлекает, соглашается, обещает, идет на компромисс, старается не упасть, когда кто-то носится под ногами и придумывает для поросенка новые слова.

Вот так они и живут. Ищут каталонскую суперкукушку, делают пугало от страшной акулиски, пожирающей редиску, примеривают седадло на королевскую плюгавую, обходят стороной занудного охламона, ищут месторождение поросяхонтов и лисумрудов, вводят в заблуждение Картона Лютого, собирают коллекцию птичьих перьев, для чего открывают кафе «Птичий хвост».

Самая сильная черта этой веселой истории – игра словами. Гуси-повторюси, головомороченица, кротакулы и хаббала, баббала, лабба-тикка-реру. Та самая лучшая в мире игра, которая возникает, если взрослых и ребенок играют в месте и получают от этого огромное удовольствие.

4+. Но это не точно.

Цитата:

Поросенок ответил, что он не чех, но седадло говорить можно, он сам слышал, что кто-то так сказал. К тому же седадло звучит гораздо круче.

- Се-дад-ло! – продекламировал он. – Красиво же?

- Ты совсем уже куку-муку, - махнул лапой Лис.

Поросенок вдруг сел на землю. Вид у него сделался грустный. Он понюхал свои цветочки, загрустил еще сильнее и горько заплакал. Он так мечтал погарцевать на плюгавой, и вот на тебе – мечта оказалась глупостью.

Поросенок плакал, а Лис жалел о своих словах. Зачем было говорить «куку-муку»? поросенок же не виноват, что он маленький и глупый и знает о жизни гораздо меньше, чем Лис.

- Хочешь, будем говорить седадло? – предложил Лис.