Тревел-блог Афанасия Никитина "Хождение за три моря"

Кто из нас хотя бы раз не мечтал о самой лучшей работе в мире: ездить в путешествия, снимать заграничную экзотику хорошим фотоаппаратом, в меру пафосно и в меру иронично описывать свои впечатления – а потом задорого продавать уникальный контент популярным туристическим ресурсам!

Впрочем, пусть даже не работа – пусть просто хобби: свой тревел-блог, в котором дальние страны и захватывающие путешествия описаны так увлекательно, что в излюбленных местах автора немедленно вырастает поток восхищенных туристов. Живой журнал и Инстаграмм переполнены аккаунтами заядлых путешественников, и многие из них становятся завсегдатаями наших лент – настолько удачны и информативны их тексты и иллюстрации. Семейные тревел-блоги и блоги путешественников-одиночек, дневники о столицах и провинциях, юмористические и познавательные, богато иллюстрированные и смешно написанные – им несть числа. Читатель у тревел-блога найдется всегда – любителей почитать о путешествиях даже больше, чем любителей про них написать.

А ведь первому русскому тревел-блогу очень скоро - в 2018 - исполнится 550 лет!

Книги о путешествиях, так называемые Хожения, были очень популярны у немногочисленных древнерусских читателей. Выбраться за стены своего монастыря или за околицу своей деревни было нелегко: пешком много ли находишь, а коня и повозку попробуй еще раздобудь. Свою страну худо-бедно знали: расспрашивали калик перехожих, странников или коробейников. Страны чужие были тайной за семью печатями. Что за люди там живут, ногами ли ходят, зубами ли едят, по-каковски разговаривают, какому богу молятся – все было интересно. Правда, первые тревел-блогеры пустозвонством особенно не занимались: если уж и предпринимали путешествие, то с высокой целью поклониться святыням, а если и писали, то ради нравоучения и религиозного просвещения. Хожение игумена Даниила, Хожение Антония Новгородского в Царьград, Хожение священноинока Варсанофия ко святому граду Иерусалиму не расскажут ни об иноземных красотах, ни о тамошних развлечениях, ни о заграничных рынках и товарах, но о церквях и монастырях поведают со всеми подробностями. Эти ранние Хожения трудно назвать книгами о путешествиях – скорее, это повествования о паломничествах, но начало будущей тревел-литературе положили именно они.

И вот – приходит 1468 год. Тверской купец Афанасий, Никитин сын, собирается за три моря: отвезти в басурманские земли то, чем наша земля богата, привезти оттуда то, чего у басурман в излишке. Путешествие его полным-полно приключениями и невзгодами, открытиями и разочарованиями: то астраханские татары ограбят корабль, то бандиты пустятся в погоню, а то ночь выдастся ясная, лунная, или девушки встретятся, одетые не по-нашему, и все эти события для Никитина – равнозначны, все достойны упоминания в записках.

Наш блогер – в первую очередь купец. Его практический ум постоянно в работе, Афанасий прикидывает да смекает, что выгодно, а что – впустую, где – чистая прибыль, а где – больше риска, чем дохода: «И я, грешный, привез жеребца в Индийскую землю, и дошел с ним до Джуннара, с Божьей помощью, здоровым, и стал он мне во сто рублей… Солгали мне псы-бесермены, говорили, что много нашего товара, а для нашей земли нет ничего: все товар белый для бесерменской земли, перец да краска то дешево. Те, кто возят волов за море, те пошлин не платят. А нам провезти товар без пошлины не дадут. А пошлин много, и на море разбойников много».

Купец – это не паломник, ему интересно не только духовное, но и земное: «Зима у них началась с Троицына дня. Зимовал я в Джуннаре, жил тут два месяца. Каждый день и ночь - целых четыре месяца - всюду вода да грязь. В эти дни пашут у них и сеют пшеницу, да рис, да горох, да все съестное. Вино у них делают из больших орехов,кози гундунстанские называются, а брагу - изтатны. Коней тут кормят горохом, да варяткхичрис сахаром да с маслом, да кормят ими коней, а с утра даютшешни. В Индийской земле кони не водятся, в их земле родятся быки да буйволы - на них ездят и товар и иное возят, все делают».

Глаз Никитина острый и памятливый: когда его книгу стали скрупулезно изучать географы и астрономы (уникальный же памятник, где найти особо в пятнадцатом веке таких подробных описаний стран, земель и племен!), то заметили, что Афанасий описал и индийские звезды, которые в Индии на небе совсем по-другому расположены, нежели на родине, в Твери. Оцените наблюдательность нашего блогера! Значит, он и дома нередко на небо смотрел, звезды изучал, расположение запоминал, и в чужой стране нашел время на звездное небо пристально посмотреть! А вы помните, как расположены звезды на вашем небе? Мало кто помнит.

Традиции настоящих Хожений живы в книге наблюдательного купца: его динамичное, насыщенное деталями повествование нет-нет, да и прерывается то молитвой, то рассуждением на «божественные» темы. Правда, к середине книги христианские молитвы почему-то начинают звучать на мусульманский манер, а завершает книгу и вовсе мусульманская молитва, хотя автор неоднократно заверяет читателей, дескать, хоть и принуждали меня, а веры басурманской не принял. Исследователи до сих пор спорят, сохранил ли Никитин православную веру в чужой земле, и почему последняя молитва его книги, такая страстная и пространная, звучит с чужого голоса, а нам, читателям XV века, и это – очень интересно: где еще мы услышим, как молятся тамошние люди? Так что с точки зрения блогера Афанасий Никитин абсолютно прав.

Иной раз видит наш путешественник и вовсе дивное: «А обезьяны, те живут в лесу. Есть у них князь обезьяний, ходит с ратью своей. Если кто обезьян обидит, они жалуются своему князю, и он посылает на обидчика свою рать и они, к городу придя, дома разрушают и людей убивают. А рать обезьянья, сказывают, очень велика, и язык у них свой. Детенышей родится у них много, и если который из них родится ни в мать, ни в отца, таких бросают на дорогах. Иные гундустанцы подбирают их да учат всяким ремеслам; а если продают, то ночью, чтобы они дорогу назад не могли найти, а иных учат людей забавлять».

Что едят и как одеваются, какие праздники празднуют и сколько тратят на пропитание, как молятся и чего боятся жители неведомых стран – все подмечает Афанасий Никитин и скрупулезно записывает в свое Хождение: «Зимой у них простые люди ходят - фата на бедрах, другая на плечах, а третья на голове; а князья да бояре надевают тогда на себя порты, да сорочку, да кафтан, да фата на плечах, другой фатой себя опояшет, а третьей фатой голову обернет».

Кстати, обойти и описать Индию Афанасию Никитину удалось за тридцать лет до того, как там в качестве первооткрывателя побывал Васко да Гама, так что великий португалец мог бы не пускаться в опасное плавание, а поинтересоваться у тверичан: как, мол, там Индия? А ему бы ответили: да ты у Никитина нашего Афанасия почитай. Чай, милок, видел ссылку-то на его блог?

Книги о путешествиях с той поры писались много и благодарно: читатели ни одной такой не пропускали. Были ли это паломничества иноков или странствия священников, нравоучительное путешествие посадских людей или заметки легкомысленных молодых дворян – все было интересно. «Хождение Трифона Коробейникова», «Апология моему странствию» Милетия Смотрицкого были написаны в XVII веке, путешествия священника Лукьянова и посадского человека Нечаева – в XVIII, и, наконец, XIX век – поистине время торжества тревел-жанров.

Век открывается «Письмами русского путешественника» Н.М.Карамзина. Издана она была в последние годы уходящего XVIII века, века строгого классицизма, и знаменовала собой новую литературу: простую, человечную, без моралей и поучений. Карамзин представил читателям легкий рассказ об интересном, а не пафосные рассуждения о правильном. Совсем как в случае с Хождением Никитина, прервавшими длинную череду чопорных Хожений. Путешествия – чудесное лекарство от скуки, как жизненной, так и литературной.

Свой тревел-блог есть и у Пушкина: его «Путешествие в Арзрум» наэлектризовано теми же разрядами, что и Хождение Никитина: плотное, быстрое, без лишних расссуждений и поучений повествование. Только по делу, только интересно, только события и экзотические детали. Переезды и переходы, стычки с врагом и ужин в сакле, горные перевалы и тучные долины, и все это сменяет друг друга с фантастической скоростью. Если сделать морфологический разбор пушкинского тревел-блога, окажется: минимум прилагательных, максимум глаголов. Только действие, никаких медлительных описаний.

Пожалуй, только однажды автор даст себе волю и прервет быстрый рассказ меланхоличным лирическим отступлением. Это знаменитая встреча рассказчика и телеги, везущей гроб: «Прошло более шести часов, и я начал удивляться пространству перехода. Я увидел в стороне груды камней, похожие на сакли, и отправился к ним. В самом деле, я приехал в армянскую деревню. Несколько женщин в пестрых лохмотьях сидели на плоской кровле подземной сакли. Я изъяснился кое-как. Одна из них сошла в саклю и вынесла мне сыру и молока. Отдохнув несколько минут, я пустился далее и на высоком берегу реки увидел против себя крепость Гергеры. Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. — Откуда вы? — спросил я их. — Из Тегерана. — Что вы везете? —Грибоеда. Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис». Следующая страница «Путешествия» - единственное в литературе того времени теплое, дружеское воспоминание о Грибоедове, и очень высока его человеческая ценность: Пушкин знал, что Грибоедов его не любил и позволял себе весьма едкие замечания в пушкинский адрес. Но что есть повседневное рядом с вечным?

Особенно много пишут о море: «Краткие записки адмирала Шишкова» открывают череду морских путешествий, а самой известной книгой века становятся путевые записки «Фрегат «Паллада», изданные Иваном Гончаровым, тем самым, которого мы знаем по «Обыкновенной истории» и «Обломову». Писать было о чем: Гончаров сопровождал фрегат в многолетней дипломатической миссии вице-адмирала Путятина: с 1852 по 1855 год «Паллада» под командованием И.С.Унковского вышла из Кронштадта, пересекла Атлантический, Индийский и Тихий океаны и прибыла к берегам Японии. Вот это было путешествие! Афанасий Никитин, несомненно, присоединился бы.

Нет ничего проще, чем воплотить в жизнь заветную мечту. Хочешь путешествовать? Путешествуй. Хочешь писать? Пиши. В этом сочетании всегда получается фантастический результат.

Анна Северинец